Вавилон и Башня

– Битва за дистиллят! – тоненьким голоском пропищала Джин, опять, кажется, издеваясь надо мной. Хотя как она могла?! В такой момент! В такой момент!

Бородатый, похоже, понял, что сейчас ко мне лучше не подходить. Он стал куда-то показывать. Но ведь меня так просто не проведешь. И я не стал смотреть. Зато заметил, как на веревках покачивается еще один уродливый пласт глины с отходами. И вроде как он уже оторвался на метр-полтора от поверхности. Это и есть мой план!

– Сможем, Джин? – заорал я как полоумный.

– Прыгай, скотина! – всецело поддержала Джин.

Я примерился и прыгнул. Прыгнул и попал на край пласта. Только на край, но этого хватило, чтобы зацепиться руками и подтянуться.

«Эх… каким же сильным, умным, превосходным был я сейчас! Еще бы! Во мне столько дистиллята!»

Примостился на пласте, похлопал себя по карману, где лежал Роберт. Хотя что Роберт, теперь у Роберта есть целых одиннадцать верных друзей! В каждом кармане, да еще по несколько.

– Вперед к Моисею! – прокричал я.

Бородатый, который стоял внизу, то ли расстроился, что упустил меня, то ли обрадовался. Он только качал головой и, так мне почудилось, все показывал куда-то.

– А ты… Ты! Будешь бегать здесь, раскладывать всякие куски дерьма, пока я… пока я… Я! Слышишь! Буду жить с дистиллятом. И не просто с дистиллятом! Буду жить в Моисее!

В следующий момент пласт сильно качнулся, я даже чуть не слетел. Это, кажется, бородатый, который управлял веревками, не смог удержать одну из них. Ничего, я удержался, удержался!

Оказавшись немного сбоку, я увидел то, на что показывал бородатый-проводник. На стене, с другой стороны от Аиста, висела какая-то дрянь. Что-то типа плаката или занавески. Как их там называли-то…

– Реклама! – оживилась Джин.

– Ага, реклама! Дай угадаю! Как в торговом центре?

– Ага! – торжественно сказала она.

– Ничего, ничего. Скоро мы и торговый центр найдем.

– Что, правда? – кажется, у Джин в голосе чувствовались подступающие слезы счастья.

– Правда!

Мы медленно поднимались, порывы Милицы становились все сильнее. Адам прилипал к моему лицу, которое я еще недавно умыл дистиллятом. Это было самое обидное, в остальном все складывалось просто превосходно.

Бородатые уже почти скрылись внизу. А эта гадость, на которую показывал один из них, как раз поравнялась со мной. «Реклама, – подумал я. – Чего только Джин не придумает, лишь бы почаще вспоминать всякие торговые центры!»

Никакой рекламы тут, разумеется, не было. Странная мазня, сильно побитая Милицей и измазанная Адамом. Как, впрочем, и все, что осталось от нашего поганого мира.

Не знаю, что там раньше было внизу этой рекламы, но наверху – наполовину стертая фигурка мелкого человека. Такое ощущение, что он завис в воздухе, как кулек, без ног, вытянув обе руки по направлению к идиотской постройке на каком-то возвышении, и он, этот зависший «кулек», вроде как к ней тянулся.

Но глупее всего было нарисованное над самой постройкой. Мелкий, почти не стершийся (очень жаль, что не полностью) желтый комок. Вокруг этого комка расходились тонкие руки или какие-то клешни.

– Солнце, – ехидно подытожила Джин.

– Чего?

– Солнце это, дубина.

– Это не солнце, Джин. Это какая-то рыба, только желтая и уродливая.

– Рыба – это то, что в воде, дурень, – миролюбиво выругалась она. – Это такая же рыба, как твоя Стрекоза – стрекоза.

– Да ладно…

До выполнения моего удивительного плана оставалось совсем чуть-чуть. Идиотский комок бородатых уже поравнялся с краем площадки, на которой был спасительный ход к старине Августу, прекрасному Моисею, а заодно и ко всем-всем торговым центрам.

Глава 7. До

<Без географического наименования. 2100-е, новая цивилизация>

Взял одно бамбижо – не возьмешь другое. Находясь на Башне, не будешь на Стене Плодов. Два пласта Пао можно поднять друг за другом. Урок приходит за уроком. Потому что Пао будет всегда.

Это наши первые уроки. Мы их получаем, когда наши цвета еще очень яркие. И вспоминаем, пока не станем прозрачными.

Первые уроки повторяются. Когда берешь в руки бамбижо, когда идешь строить Башню или собирать плоды. И, конечно, когда видишь Пао: наверху, внизу, летающее, светлое, темное.

Встретив Маленькую Свечку, я все думал над уроком: урок приходит за уроком.

У Маленькой Свечки я видел много уроков, которые были вместе, хоть и каждый на урок-то и не похож.

Если схватиться сразу за несколько Перекладин, то упадешь с Перекладин. Что, если несколько уроков приходят одновременно? Тоже упадешь? Но откуда? Или куда?

Я сидел внизу, у Башни, обменивался уроками с молодым мудрым УТ. Он дал мне урок, похожий на тот, который когда-то дал мне старый мудрый ЕТ: работать на Подъемном Блоке легко, но тяжело.

Я посмотрел наверх, где за мелколетающим Пао было крупнолетающее. Пао будет всегда. Если не мелкое, то крупное. Если не светлое, то темное. Пао разное и одинаковое.

Может ли это означать, что все цвета разные и одинаковые? Как и все уроки? А могут несколько уроков прийти одновременно?

* * *

По дороге к Перекладинам я встретил ЛА, мой оранжевый стал ярче.