Вавилон и Башня

Галя на время прервала свои размышления, посмотрела на Вениамина. Сначала увидела его небольшую грязноватую кисть правой руки, с короткими толстыми пальцами, как будто плохо подходящими к таким тонким «цыплячьим» ручкам, а потом указательный и большой пальцы с маленькими обкусанными ногтями, еще и в кровавых заусенцах. «Видимо, ногти до сих пор обкусывает», – подумала Галя. Но в этих руках, между уродливыми пальцами, похожими на двух червячков с толстыми тельцами и маленькими головками, каким-то неведомым образом сейчас очутилось то, что она хотела видеть больше всего в жизни. Даже больше, чем пленочный магнитофон в своей комнате, о котором так мечтала и который был несбыточной мечтой. Гораздо, гораздо больше! Это была ранее нелюбимая, но теперь оказавшаяся в миг родной, прекрасной, хорошей… змейка золотой цепочки за триста пятьдесят рублей.

– Что это, тетенька? Обронил, что ли, кто?

– Ну, давай!

Галя одним махом прыгнула к Вениамину, вырвала из рук цепочку, осмотрела. «Да! Да! Все на месте, замок не сломан, звенья целы. Даже ценник и бирка завода, далекого МЮЗ[54]! Все здесь! А значит… значит… – Галя чуть не подпрыгнула от счастья. – Значит, не будет дяди из Тобольска, чтоб он подох на своих северах! Богатей, скотина! Не будет участкового, следователя. И она сможет дальше работать спокойно, внимательно принимая товар, разворачивая, откладывая коробки, надрезая пеньковые веревки, выкладывая на полки вазы, тарелки, шкатулки и тщательно запирая в витрину кольца, цепочки, кулоны с изображениями разных животных и несуществующих существ из гороскопа. И конечно, любиться с медлительным, но маслатым грузчиком Саней. Все это она может делать дальше! Только внимательнее, гораздо внимательнее, чтоб и мышь не проскочила! О, какой она теперь будет внимательной! И… может быть, через пять лет ее мечта исполнится! Когда-нибудь вечером, закрывая магазин, составляя опись товара, Галя увидит напротив строки „магнитофон Яуза“ гордое, размашистое продано 1 шт. и будет знать, что это она купила его! Этот магнитофон, это чудо техники ждет ее, туго затянутый в серую, с древесной крошкой бумагу, перевязанный двойной веревкой. Она упакует его самым тщательным образом. Так сильно завяжет и завернет, что, после того как закончит, бумага еще какое-то время будет „постанывать“ от натуги пеньковой веревки».

– Давайте, тетенька, – протянул бидон Вениамин, но Галя поняла его не сразу. – Давайте, меняйте. А то нехорошо как-то…

– Да что ты, родненький, – чуть не плача, заголосила она. – Бери, бери один бидон бесплатно. Бери, бери… – и Галя побежала доставать бидон из высокой стопки.

– А… это… – делая вид, что ничего не понимает, вертел глазами Вениамин. – Это… не заругают вас-то?

– Бери, бери! Не заругают, не заругают! – тараторила Галя, плотно завязывая в бумагу бидон, хотя «по уставу» товары дешевле двух рублей упаковывать не полагалось.

Галя отдала бидон явно счастливому, как она думала, пацану, и он пошел из магазина. А сама, не дожидаясь, отодвинула тяжелое стекло, заботливо уложила треклятую цепочку на зияющее пустотой законное место. Потом еще какое-то время не могла отвести взгляд от «змейки», что невольно вздрогнула от грохота в проходе. Это оборванный пацаненок задел целым бидоном стену перед выходом.

Галя не рассердилась. Наоборот, рассмеялась:

– Вот так и первый надсадил. Шатаешься, как буренка.

– С устатку, тетенька, – прогнусавил Вениамин как будто опять обиженным голосом.

– А что так?

– Есть-то нечего.

– Родители-то где? – Гале почти стало жалко нескладного оборвыша.

– Да… – махнул Вениамин. – Может, это? – не решался спросить он. – На складе подработать можно? Я за рупь готов целый день чего скажете носить.

Галя замялась. Она, конечно, не могла заменить долговязого Сашу на этого. Но могла предложить Саше заняться чем-то поинтереснее все то время, пока этот дурачок будет таскать коробки. Это ж не кирпичи и не мешки с зерном. Чай, справится и такой чахлый. А если какую мебель или еще что, так и Саша поможет. В общем, стоит попробовать.

– Ладно, – махнула Галя. – Приходи через два дня, в мою смену. Что-нибудь придумаем. Только к шести. Не опаздывай! Понял? – строго добавила она, теперь уже примерив на себя роль руководителя.

– Спаси-боо! Спасибка, тетенька! – чуть не запрыгал от счастья Вениамин. – Приду! Ей как приду! – и, видно, от радости, что получил свою первую работу, побежал со всех ног из магазина.

* * *

Вениамин сидел, развалившись в центре сиденья, даже не боясь контролера. После того, что он сейчас «провернул», а тем более того, что еще предстоит, бояться контролеров уже как-то несерьезно. Да и в вагоне почти никого. Всегда можно успеть убежать. Хоть, по меркам деревенских парней, бегал он не очень. Однако для усталых пропитых мужиков-контролеров парень был вполне быстрым зайцем.