Ватутин

Генерал-фельдмаршал фон Манштейн, вспоминая знойное лето 1943 года и утерянные на Курском выступе победы, сделал такое признание: «К концу августа только наша группа потеряла 7 командиров дивизий, 38 командиров полков и 282 командира батальонов... Наши ресурсы иссякли... Мы, конечно, не ожидали от советской стороны таких больших организаторских способностей, которые она проявила в этом деле, а также развертывания своей военной промышленности. Мы встретили поистине гидру, у которой на месте одной отрубленной головы вырастали две новые».

Да, войскам вермахта пришлось уносить ноги. «Оказывается, под жарким солнцем августа немецкие пятки сверкают не хуже, чем деревянные подмётки эрзац-валенок на январском снежку, — писал по горячим следам в газете «Правда» Алексей Толстой. — А русский богатырь, отирая пот с лица и распахнув ворот на могучей груди навстречу летнему ветру, идёт вперед на Запад, как шёл зимой по сугробам. Время теперь наше, и не времена года, а русское военное искусство определяет погоду на поле боя».

По оценке военных экспертов, освобождение Харькова от захватчиков стало эпилогом Курской битвы. За 50 дней боев немцы потеряли почти 500 тысяч солдат и офицеров, 1,5 тысячи танков, 3 тысячи орудий и около 1700 самолётов. Начавшееся у Курска и Орла наступление советских войск к концу августа переросло в общее стратегическое наступление, его охват достиг двух тысяч километров советско-германского фронта.

Несколько фронтов ковали эту блестящую победу на Курской дуге. Воронежский фронт внес в неё весомую лепту. И в этом была немалая заслуга его командующего. Курская битва наглядно показала, насколько более зрелым, решительным и многогранным стал талант Ватутина. Здесь он проявил лучшие свои полководческие качества, и в первую очередь способность предвидеть развитие событий, творческий подход к решению боевых задач, стремление глубоко и всесторонне готовить каждую операцию, умение грамотно сосредоточивать силы и средства на главном направлении.

Василевский впоследствии писал: «Хочется особо отметить, что важнейшие задания, которые возлагали на генерала Ватутина ГКО и Верховное Главнокомандование при подготовке и проведении крупнейших военных операций, как правило, выполнялись отлично. Он умел решительно сосредоточивать силы и средства на главном направлении, наращивать усилия и внезапно наносить мощные удары во фланг и в тыл вражеским группировкам, искусно применять крупные массы танков для развития наступления в оперативную глубину, организовывать прочное взаимодействие родов войск и видов вооруженных сил, надежно поддерживать непрерывное и твердое управление войсками».

После окончания Курской битвы большое число солдат, офицеров и генералов Воронежского фронта были награждены орденами и медалями, наиболее отличившимся присвоили звание Героя Советского Союза, ряд соединений получили наименования Белгородских, Харьковских. «За умелое и мужественное руководство боевыми операциями и за достигнутые в результате этих операций успехи в боях с немецко-фашистскими захватчиками» Николай Федорович был удостоен полководческой награды — ордена Кутузова 1-й степени. Его статус как раз и отвечал задачам фронта — переход от активной обороны к наступлению.

Но было бы неправильно выставлять действиям Ватутина в период Курской битвы исключительно положительные оценки. Война — это, как в математике, решение задач и упражнений. И не все они легко решаются. Некоторые современные исследователи упрекают Николая Федоровича за допущенные им ошибки при планировании и организации боевых действий, особенно при нанесении контрудара 12 июля.

Безусловно, легко быть стратегом, наблюдая за боем со стороны. Особенно спустя много десятилетий. Кое-кто договорился до того, что немцы вышли победителями в сражении под Прохоровкой, а 5-я гвардейская танковая армия генерал-лейтенанта танковых войск П. А. Ротмистрова и 5-я гвардейская общевойсковая армия генерал-лейтенанта А. С. Жадова потерпели поражение. Но если гитлеровцы победили, тогда почему они не выполнили свою главную задачу — не прорвали последнюю полосу обороны Воронежского фронта и не пошли дальше на Курск? Ответ дали сами гитлеровские генералы: не пошли потому, что операция «Цитадель» закончилась для них полным провалом.