Ватутин

«Мы двигались вперёд, вокруг нас от огня русской артиллерии дыбом вставала земля, — это уже свидетельство со стороны противника, радиста «Тигра». — Иван с присущей ему хитростью не открывал огня в предшествовавшие недели и даже нынешним утром, когда наши орудия обрушили на него град снарядов. Но сейчас весь фронт опоясали вспышки выстрелов. Казалось, что мы вползаем в огненное кольцо. Четыре раза наш отважный “Росинант”[47] содрогался от прямых попаданий, и мы благодарили судьбу за прочность добротной крупповской стали».

Немцы с невероятной настойчивостью пытались прорубить оборону советских войск. Экипажи танков получили строжайшие инструкции: «Ни при каких обстоятельствах не останавливать танк для оказания помощи поврежденным машинам. Командиры танков должны продолжать наступление до тех пор, пока танк не утратит мобильность».

Сильнейший натиск противника пришлось выдержать частям 52-й гвардейской дивизии гвардии полковника И. М. Некрасова и 67-й гвардейской дивизии гвардии полковника А. И. Баксова, которые входили в состав 6-й гвардейской армии Чистякова. На их боевые порядки немцы обрушили огонь тысяч орудий и миномётов. Сотни самолётов с душераздирающим воем пикировали советские позиции, сбрасывая огромное количество бомб. Затем при поддержке артиллерии и авиации в атаку двинулись танки. Они шли группами от 70 до 200 машин с «Тиграми» впереди, за ними следовала пехота. Уже в первый день наступления в боях участвовало до 700 танков. Но гвардейцы не дрогнули. Противник повсюду попадал под прицельный ураганный огонь орудий и миномётов, реактивной артиллерии, а также из всех видов стрелкового оружия. Ощутимый урон врагу наносили авиация и сапёрные части. Лётчики бомбили его боевые порядки, а танки и пехота гитлеровцев находили свою погибель на многочисленных минных полях.

Донесения, которые Ватутин получал в режиме реального времени от командующих армиями и командиров корпусов, обнадёживали. Однако немцы с невероятным фанатизмом продолжали атаковать советские позиции.

— Прут и прут, гады, — сквозь грохот канонады докладывал Ватутину командующий 6-й армией Чистяков. — По 100—200 машин, «Тигры», «Пантеры»... Не успеваем заделать брешь на одном участке, а они, как саранча, появляются на другом.

Наиболее жестокие бои шли в районе населенного пункта Черкасское. Здесь бойцы 67-й стрелковой дивизии отбили несколько яростных атак противника, в которых участвовало по 70—100 и более танков. К вечеру врагу удалось вклиниться в главную полосу обороны дивизии и окружить 196-й гвардейский стрелковый полк. Но и в окружении гвардейцы продолжали упорно сражаться с наседавшими на них гитлеровцами. В ночь на 6 июля по приказу командования полк вырвался из окружения и отошёл на новый оборонительный рубеж.

В первый день наступления немцы так и не смогли прорвать оборону армий фронта Ватутина ни на одном из двух выбранных ими направлений. Лишь XXXXVIII танковому корпусу и II танковому корпусу СС удалось вклиниться в расположение советских войск на двух узких участках на глубину 8—10 километров. Но Николай Федорович хорошо понимал, что Манштейн сделает всё, чтобы мощным ударом танковых частей пробить оборону фронта, ввести в прорыв резервы и развить наступление. Эта была излюбленная тактика Манштейна, которую Ватутин прекрасно помнил как по Северо-Западному, так и по Юго-Западному фронтам. Поэтому к следующему дню сражения Николай Федорович вновь готовился с особой тщательностью. Склонившись над картой, он, на основе поступивших донесений и докладов из армий и корпусов, определял порядок действий войск фронта.

В ночь на 6 июля Ватутин выдвинул на вторую полосу обороны 6-й гвардейской армии генерала Чистякова 1-ю танковую армию генерал-лейтенанта М. Е. Катукова, а также 2-й и 5-й гвардейские танковые корпуса. Сюда же были переброшены новые истребительно-противотанковые артиллерийские соединения и части. Танкистам было приказано закопать свои боевые машины в землю и расстреливать танки противника со стационарных позиций.

В три часа ночи немцы вновь возобновили атаки в полосе 6-й армии Чистякова. Начинать операции под утро — было их железным правилом. Основной удар противник по-прежнему наносил из района Томаровки на двух узких участках: южнее Коровино — Черкасское и Стрелецкое — Ерик; вспомогательный — из района Белгорода на Корочу. Сражение продолжилось с неослабевающим напряжением. Враг бросал в атаки всё новые и новые силы. Впереди, ревя моторами, ползла в чадном дыму громадная железная лавина «Тигров» и «Пантер». За этой громыхающей сотнями гусениц армадой на бронетранспортёрах двигалась пехота. В воздухе постоянно барражировали немецкие штурмовики, оглушая своим диким воем окрестности. Пыль, гарь заволокли небо. Было такое впечатление, что наступило солнечное затмение. Манштейн не изменил своей излюбленной тактике: его танковые корпуса стремились одним массированным ударом протаранить советскую оборону.