Ватутин

Утром 22 ноября парламентёры 63-й стрелковой дивизии капитаны И. К. Стулин и Е. И. Иткис выбрались из траншеи, развернули белые флаги и пошли в сторону румынских позиций. Это были самые напряженные минуты. Что с одной стороны, что с другой следили за каждым шагом парламентёров. Пальцы советских и румынских солдат застыли на спусковых крючках снайперских винтовок, автоматов и пулемётов. Откроет ли противник по ним огонь? — этот тревожный вопрос волновал советское командование. Ведь можно было ожидать и такое. Но вот навстречу советским офицерам вышли два румынских офицера и три солдата. Завязали им глаза и увели в свои траншеи. В ультиматуме для командования окруженной группировки было сказано: «Желая избежать напрасного кровопролития, советское командование предлагает окруженным войскам ультиматум — прекратить сопротивление и сдаться в плен».

Однако парламентёры вернулись ни с чем. Командующий окруженной группировкой бригадный генерал Траян Стэнеску отклонил ультиматум. Передышка, длившаяся примерно три часа, закончилась. Позиции вновь ожили стрельбой, разрывами мин и снарядов. Показательный штрих. После возвращения парламентёров румыны около двадцати раз переходили в яростные контратаки, очевидно пытаясь доказать, что они ещё сильны и способны выйти из окружения. Но все их атаки были отбиты.

О том, что противник отклонил ультиматум, Чистяков доложил Ватутину, который тут же приказал:

— В таком случае продолжайте уничтожать противника. Не дайте ему выскочить из кольца.

Как дальше развивались события — читаем в книге И. М. Чистякова «Служим Отчизне»: «Мы стали прикидывать, как же нам быть с этим распопинским противником, сил-то у нас, как я уже говорил, явно не хватало.

Начальник штаба инженерных войск подполковник В. А. Любимов предложил двинуть к переднему краю обороны противника колонну автомашин и танков, чтобы создать иллюзию, будто мы готовимся к большому наступлению крупными механизированными силами. Эта мысль мне понравилась, и я доложил о ней командующему фронтом, попросив подбросить несколько тракторов для большего шума.

— Очень хорошо, — одобрил наш замысел Н. Ф. Ватутин. — Тракторы пришлю.

Несколько часов ушло на подробную разработку ложной операции. С наступлением темноты к переднему краю противника потянулись десятки парных светящихся точек, сопровождаемых гулом моторов. К линии фронта машины шли с зажженными фарами, а обратно с потушенными. А поскольку машин было все-таки маловато, то к каждой из них мы прицепляли по нескольку саней с фонарями. Гул танков имитировали тракторы. Движение вкруговую продолжалось до рассвета.

Кочующие батареи, меняя позиции, не давали покоя противнику короткими огневыми налетами. По радио и по телефону отдавались ложные приказы и распоряжения.

И противник клюнул на нашу хитрость. Генерал Стэнеску решил, что мы подтянули крупные механизированные войска, дальнейшее сопротивление бесполезно, надо сдаваться.

Вскоре полковник Козин доложил мне, что к нему прибыли четыре румынских офицера. Парламентеры были направлены в штаб 291-го стрелкового полка 63-й стрелковой дивизии, где по моему приказанию с ними вел переговоры полковник Н. Д. Козин. Он предъявил условия капитуляции, которые были даны нам штабом Юго-Западного фронта: прекратить ведение огня, сдать всё оружие. Было указано, что советское командование гарантирует всем сдавшимся в плен жизнь, хорошее обращение, сохранность личных вещей.

Условия капитуляции были приняты, и в ночь на 24 ноября в направлении штаба 63-й стрелковой дивизии медленно двинулись автомашины, в которых находились генерал Траян Стэнеску и его свита. За ними в строю шагала колонна старших офицеров».

На километры выстроились колонны солдат, понуро двигавшиеся в темени ненастной ночи за своими начальниками. Дул, по волчьи завывая, пронизывающий степной ветер. При встрече с советскими солдатами пленные румыны, боясь скорой смерти, виновато произносили заученные на немецкий лад фразы:

— Антонеску капут!

— Сталин гут!

— Рус камрат гут!

Всего при ликвидации распопинской группировки противника советские войска взяли в плен 27 тысяч солдат и офицеров, а также трёх генералов. Было захвачено много вооружения и военного имущества. Примечательный факт. Против румын, которые обладали тройным превосходством, действовало всего лишь 10 тысяч бойцов и командиров Красной армии.

Между тем дальнейшая обстановка складывалась следующим образом. Командование противника, пытаясь преградить путь наступающим войскам Юго-Западного и Сталинградского фронтов, бросило туда из-под Сталинграда 16-ю и 24-ю танковые дивизии. Но их действия были запоздалыми, захватчики уже не могли устоять под ударами ринувшихся на сближение советских танков.