Ватерлоо. История битвы, определившей судьбу Европы

Молодой Луи Канле пережил переход через долину. Он видел вокруг убитых и изувеченных, но сам остался невредим. Подъем на гребень был труден, потому что земля до такой степени промокла, а ржаные стебли настолько переплелись, что, когда Канле добрался до кустов на вершине гребня, штрипка на его правой брючине порвалась. Штрипки помогали обуви держаться на ногах, и теперь нога выскользнула из ботинка. Он нагнулся, чтобы вытащить ботинок из грязи, и в этот момент мушкетная пуля пробила его кивер насквозь, проделав дыру в металлической пластине с номером полка. Пуля только задела скальп. Если бы не застрявший в грязи ботинок, Канле был бы убит.

Вероятно, эту пулю выпустил солдат из бригады Биландта, голландского соединения, занимавшего позицию позади живой изгороди. Или, может быть, палил кто-то из британо-голландских застрельщиков, отступавших поверху, там, где кусты росли по бокам размокшей дороги. Французы остановились мгновенно, но не потому, что боялись того, что ждало их за кустами, а потому что пришло время перестраиваться в линию. Колонна сделала свое дело, переправив массу людей через долину, теперь все решала огневая мощь, а это требовало построения в линию.

«Перестроение из колонны в линию» – звучит как отработанный маневр, было оно на самом деле форменным безумием. Французы наконец осознали, что за гребнем их ждут войска. И войска эти сейчас вставали с земли. Голландские батальоны, расположенные вдоль кустов, открыли мушкетный огонь. Ведущие французские батальоны тоже ответили огнем. Капитан Дютильт, находившийся на 300 ярдов восточнее молодого Канле, рассказывал, что они бросились на врага. «Мы догоняли их штыком, – так описывал он события. – Перебравшись через кусты, мы вышли на плато и кричали о победе».

Крики оказались преждевременными, хотя французская атака выбила большую часть бригады Биландта. Голландские части оказались размещены ближе всех к врагу, они располагались вдоль живой изгороди и больше всего пострадали от артиллерийского обстрела. Какое-то время они обменивались с французами беглым огнем, затем сломали строй и бросились бежать, сопровождаемые насмешками «красных мундиров». Один из голландских батальонов остался сражаться, а многие бежали в тыл и на поле боя вернулись, лишь когда бой закончился. Эта бригада в основном состояла из неопытных солдат. Они храбро сражались при Катр-Бра, но долгий обстрел и атака огромных французских колонн сломили их. Таково одно из воздействий, оказываемое колонной на противника. Огневая мощь колонны ограничена, но ее внушительный размер действует на неопытных солдат устрашающе.

Но и за гребнем нашлись очень опытные солдаты, которые прежде сражались с французскими колоннами. Этих людей в красных мундирах вел вспыльчивый валлиец, генерал Пиктон. Капитан Мерсе встретил Пиктона накануне вечером, но не узнал его.

Он был в потертом старом облезлом мундире и допотопной круглой шляпе. В тот раз я принял его за какого-нибудь любопытствующего штатского из Брюсселя (мы о нескольких таких слышали, они шныряли по округе). Некоторые его вопросы показались мне на грани дерзости. Я предпочел отделаться от него короткими ответами, и вскоре он ушел. Представьте мое удивление, когда позже я узнал, что это был сэр Томас Пиктон!

Пиктон сменил допотопную круглую шляпу на высокую. Он был верхом и наблюдал за французами, которые преодолели кустарник и перешли дорогу. И только тогда отдал «красным мундирам» приказ к наступлению. Его войска в линии, разумеется, отбросили и смяли французские колонны. Лейтенант Джеймс Керр-Росс из 92-го полка хайлендеров Гордона так описывал штурм гребня:

Перед нами оказалась мощная колонна французской пехоты, строившаяся напротив нашей позиции. Ее первые ряды обстреляли нас, но наши не отвечали, а стойко продолжали наступать. Когда до врага осталось совсем немного (наверное, не больше тридцати метров), они сломали строй и побежали в большом смятении. Вот теперь наша стрельба оказалась очень действенной.