Василиса

– Ты угадал, кот – лишь звериная ипостась, а на самом деле он волшебник из нашего клана. Случилось это давно, он большую часть времени любил проводить в кошачьем обличье и в итоге вообще разучился обращаться в человека, с тех пор так и стал говорящим Ученым Котом, это явление называется «прирасти к звериной сущности». А в человеческом обличье его звали Василий, кстати, традиция называть котов Васьками именно с него и пошла.

– Так вот оно в чем дело, – рассмеялся я, – значит, ты решила меня познакомить с участником клана Василием, по совместительству – Ученым Котом?

– Боюсь, что познакомиться сейчас не получится, его уже почти тридцать лет как никто не видел, и что с ним стряслось – неизвестно. Я Василия помню смутно: тогда совсем маленькой была.

– Так ведь его можно позвать тихой речью?

– Он не отзывается, как ты вчера сказал: «абонент вне зоны действия сети»? Много сильных волшебников пробовали его отыскать, но никаких следов не обнаружили.

– А может, он умер?

– Обратившись тихой речью, можно понять, что человек умер, и даже могилу так отыскать иногда удается. Нет, Василий жив, он просто где-то там, где тихая речь не слышна. А вот дуб со златой цепью остался, да ты его, наверное, видел: баба Вера волшебной древесиной ступу ремонтирует.

Я вспомнил толстенное поваленное дубовое бревно, на котором сидела баба Вера, когда ремонтировала ступу, и у меня внутри все оборвалось: не уберегли! Легендарный Сказочный дуб, воспетый почти двести лет назад великим Пушкиным, существовал, но не дожил до наших дней и теперь валяется поваленный на полянке? У меня от такого огорчения чуть слезы не проступили:

– Как, поваленный ствол – это и все, что осталось от того самого дуба?

Василиса улыбнулась.

– Значит, настоящего Сказочного дуба ты еще не видел. Поваленный ствол – только одна сухая веточка, пойдем, покажу тебе настоящий!

Она взяла меня за руку, мы шагнули по волшебной тропинке, через три шага дорожка расширилась и подошла к краю леса. Я уже понимал, что стежки Заповедного леса ничего не говорят о реальном расстоянии, да и вообще, понятие леса как равнинной или гористой местности, поросшей деревьями, здесь не подходило ни в коей мере! Мне он больше представлялся набором лоскутков полянок и опушек, связанных между собой тропинками магических переходов – вот по такому волшебному пути между разными частями и провела меня Василиса.

Здесь деревья редели и заканчивались, открывая перед нами величественную картину: лес расступался, тропинка расширялась, спускалась вниз и переходила в просторный зеленый луг, за ним шла широкая полоса почти белого песка, на которую накатывались легкие волны, а за полосой прибоя начиналось бескрайнее море. Нам сверху казалось, что оно простирается не ровной и гладкой поверхностью, а немного горбится и приподнимается изумрудно-голубым пологим холмом вверх, возвышаясь над пляжем и лугом. В самую верхушку этой выпирающей водяной громады опускалось солнце, окрашивая небо во все мыслимые и немыслимые оттенки багрового. И над всем этим великолепием на сотни метров вверх и вширь возвышались огромные ветви исполинского дуба, казалось, что они не только загораживают полнеба, но и упираются в небесную твердь! Не в силах сдерживать переполнившую меня радость, я побежал к реликтовому Сказочному дубу, стоявшему на лугу чуть в отдалении от леса. У основания ствол гигантского дерева достигал около восьми метров в диаметре, а уж во сколько обхватов это укладывалось – я и сосчитать не мог. По ветвям его опутывала золотая цепь, каждое кольцо которой доходило мне выше колена, а толщина звеньев была в ногу взрослого человека. Но поразило меня не это, больше всего захватывало дух от огромной кроны, заслоняющей полнеба, ведь раньше даже представить себе не мог, что на Земле растет настолько огромное дерево. Я стоял, прислонившись спиной к теплой коре могучего ствола, и любовался закатом, Василиса подошла, прижалась ко мне и тоже стояла молча, пока закат не погас, волшебное представление завершилось, солнце едва окрашивало край моря там, где оно соприкасалось с горизонтом.

– Знаешь, чего сейчас мне хочется больше всего на свете? – спросил я.

– Нет, и даже не хочу мысли читать – настроение сегодня у меня слишком радостное для этого.

– Прямо сейчас вместе с тобой искупаться в море!

– Да? Я согласна! – засмеялась Василиса.