Василиса

Купание немного отрезвило бабу Веру, но не до конца, мне даже не верилось, как можно в таком состоянии ходить, да и вообще что-либо делать. А вот про то, что сталось с шатуном Лешей, у меня почему-то возникли очень нехорошие предположения:

– Это что же получается? Труп обгорел по-настоящему, а не понарошку?

– Конечно, обгорел.

У меня от осознания кошмара произошедшего затряслись коленки, а к горлу подкралась тошнота.

– Так это же человек, как можно его жечь живьем?

– А по-разному. Как я сейчас – водкой. Мазями горючими. На костре можно. Каленым железом хорошо. Токма греть добела надобно.

От перечисления этих инквизиторских способов и запаха горелого мяса у меня к горлу начала подкрадываться тошнота, но я не унимался:

– Я не про это: зачем вы жгли живого человека?

– Ты ж сам слышал! Клиент попросил показать, каково в геенне огненной. Вот я и показала.

– Да мало ли что пьяный скажет, это же не повод связывать, подвешивать и сжигать человека заживо!

– Вот пристал, как банный лист к заднице! – возмутилась баба Вера. – Я его вылечила, качественно и навсегда. Гарантия пожизненная. Что табе надобно еще?

– Жечь живых людей – это фашизм!

– Поглядите, какой он чистоплюй! – наконец-то до Яги дошло, что я на нее «наезжаю», и она тут же начала отвечать мне грубо и заносчиво: – А как, по-твоему, врачи-косметологи делают? Не знаешь? А я табе скажу: сжигают всю кожу кислотой к едрени фени! А после новая вырастает, чистая и ровная. Энто тоже фашизм?

Николай с Ириной склонились над Волчком и что-то обсуждали, не замечая нашего разговора, а может, исключительно из деликатности только делали вид, что не замечают.

– Врачи подобные операции делают под наркозом!

– Тьфу! Вот из-за чего ты взбеленилси! А я, по-твоему, боль не отключила? За дуру меня держишь? Да ежели бы я этого не сделала, он давно бы окочурился! А так – живехонький! Вот, смотри: рука теплая, пульс есть.

Яга сунула мне под нос обугленную руку алкаша Леши, обгоревшие почти до костей пальцы ткнулись мне в лицо, пахнуло запахом жженого мяса, я этого не выдержал и бросился в кусты, подчиняясь сработавшему рвотному рефлексу, а баба Вера продолжала говорить, подливая масла в огонь:

– Ты пойми, я же как энтот, нанохирург! Сожгла все, что поражено алкоголем. А таперь новое мясцо отрастет, вкусненькое и чистое! И сальца тоненький слой, чтобы мясцо сухим не казалося. Молодое сальце, оно токма нежности мясу придает.

У меня от каждого слова про вкусное мясо и молодое сало начинался новый рвотный спазм, и заставить замолчать Ягу я не мог опять-таки из-за этих спазмов, а ей, похоже, эта ситуация доставляла удовольствие. Положение спасли гости, Василиса вышла на поляну, а за ней в золотистом сиянии появились Огневики.

– Здравствуйте, друзья, мир вашему дому! – почти хором сказали Анфиса и Егорушка.

Василиса мельком взглянула на меня и тут же два раза провела рукой, от первого движения отступили спазмы, а от второго я моментально стал чистый и умытый. Чудеса! Просто замечательная магия, не то что эта, бабы-Верина, с обгорелыми телами. Я поздоровался и пошел садиться за стол, расселись и все остальные, вот только баба Вера продолжала ходить вокруг алкаша Леши и прыскать его живой водой.

– Бабуся, бросай, все тебя ждут.

– Дай доделаю. Гости пришли, а тут такое непотребство маячит. Начинайте, я слухаю.

– Ладно, – согласилась Василиса, – итак, сегодня Александр и Бурый Волк обнаружили след меча-кладенца. Сейчас Саша нам подробно про это расскажет, только…

Пока Василиса говорила эту фразу, Яга подняла с травы бутылку водки, открыла и приложилась к горлышку, это видели только я и Огневики, так как остальные сидели к ней спиной.

– Как нашли? – баба Вера аж поперхнулась водкой. – Пошто мне не сказали-то?

– А ты в состоянии воспринимать что-то после того, как полрюкзака водки выпила? – вспылила Василиса.

– Зря ты так на бабушку! Я работала и устала. То муж твой орать на меня вздумал. А таперича и ты туда жа?

– Ребята, давайте вы поругаетесь потом, когда мы уйдем? – предложила Анфиса.

– Да, Саша, мы слушаем.

Я продолжил рассказ, с ужасом наблюдая, как баба Вера приканчивает оставшиеся бутылки с водкой.

– Сегодня я разговаривал с Волчком, и он мне рассказал, что участвовал в погоне, когда украли меч-кладенец, поэтому, взяв напрокат у бабы Веры путеводный клубок, мы с его помощью вышли к тому месту, где Бурый Волк почти настиг беглого гусара.

– А где же он, мой герой? – всполохнулась Яга. – Я его за энто расцелую, моего блохастенького!

– Волчок заколдован неизвестным пока заклинанием, – ответила Василиса, – давай послушаем, как все случилось.

– Дальше мы прошли на пепелище их поселения и в бассейне разрушенных конюшен встретили двух крылатых лошадей: коня и беременную кобылицу. Волчок нашел дом, в котором хранили наш меч, вернее сказать, руины от дома. И там же ему удалось отследить, что кладенец положили в хрустальный ларец и увезли.

– А во что же превратили моего Волчка? – запричитала Яга. – Покажите мне, я хоть над его косточками поплачу!