Василий Голицын. Игра судьбы

…чрез те интриги дошло до того, что …царь Петр Алексеевич понужден был в ночи из Преображенскаго месяца майя уйти в Троице-Сергиев монастырь верхом… А мать его, царица Наталья Кирилловна, со всем двором той же ночи бегом понуждена быть последовать Туда же. И в шесть часов скорым походом в тот монастырь пришли. Той же ночи помянутые полки потешные или гвардия туда последовали, также полк Стрелецкой Сухарев, которой тогда же в Преображенском гвардию имел, туда прибыл также. И многия бояры и другие чины, принадлежащие к тому двору, туда прибыли и со всеми оными его царское величество Петр Алексеевич будто, почитай, в том монастыре в осаду сел. И ворота были несколько дней заперты, и пушки на стенах в готовности, и вся гвардия по ночам была в ружье на стене, ожидая приходу с полками стрелецкими царевны Софии Алексеевны.

Теперь будем объявлять, для чего оной поход учинился внезапной? Для того, что царевна София Алексеевна, собрав той ночи полки стрелецкие некоторыя в Кремле, с которыми хотела послать Щегловитаго в Преображенское, дабы оное шато (замок) зажечь и царя Петра Алексеевича и мать его убить, и весь двор побить и себя деклеровать на царство. И о том собрании стрельцы главные полку Стремяннаго в Преображенское приехав, царю Петру Алексеевичу объявили. И по тому доношению оной поход того ж часу внезапной учинился.

И по приходе в Троицкой монастырь отправил от двора своего одного к брату своему царю Иоанну Алексеевичу с объявлением той притчины, для чего он принужден ретироваться, объявя при том все злые умыслы сестры его царевны Софии, противу его, и прося его о содержании братской дружбы, и дабы сестру его, царевну Софию, от двора отлучать и правления государства отнять, и ретироваться бы ей в монастырь. А без того не может придти к Москве в свою резиденцию и будет вынужден искать способ к своему обнадеживанию вооруженной рукою.

Князь Борис Иванович Куракин. «Гистория…»

Переполох затронул не только Москву. Достиг он и тихих, покойных углов, каково было село Измайлово — царская обитель. Весна была в самом разгаре, и в Измайлове все цвело. И такая тихая благость была разлита в воздухе, что хотелось возносить Всевышнему хвалы за то, что устроил таковой мир.

Остро благоухали сирень и черемуха, сзывая к себе пчел, шмелей, бабочек и другую мелкоту. А стоило сумеркам сгуститься, как все пространство захватывали соловьи. И измайловские сады становились их владениями. Хоры, хоры соловьев славили весну. Пернатые певцы словно бы хотели превзойти друг друга в своем усердии. И тогда царица Прасковья приказывала растворить настежь все окна, дабы не было никаких преград этому благорастворению воздухов.

В такой вот благостный день явился от царя Петра гонец из Троицы.

— От государя к государю Иоанну, — объявил он, когда его поставили перед лицом царицы Прасковьи.

— Давай сюда, — потребовала она.

— Не велено, государыня царица. Приказано отдать в благочестивые руки великого государя и никому более.