Василевс

Он пошёл в сопровождении своих телохранителей к дворцу короля Теодориха. Теперь к своему дворцу.

Там же, во дворце, все уже знали о перемене в остготских верхах и молча беспрекословно встретили его поклонами.

Он вошёл во дворец, поднялся по широкой лестнице на второй этаж, подошёл к дверям, за которыми начинались женские апартаменты… Всего лишь на мгновение задержался он у этих дверей… Затем раскрыл их и уверенно, по-хозяйски, вступил в комнату Матасунты, дочери королевы Амалазунты, внучки короля Теодориха.

– Как смеешь ты, солдат, в покои женские входить! – услышал он громкий шёпот принцессы, похожий на шипение. – Об этом следовало бы разрешение спросить!..

Она стояла и молча исподлобья взирала на него, ворвавшегося нахально к ней, и на его телохранителей, смущённых перед принцессой и впервые попавших в этот дворец, ещё недавно принадлежавший королю Теодориху, грозный дух которого, казалось, витал здесь до сих пор.

– Это теперь мой дворец, – спокойно ответил Витигис. – Так же как вскоре вы станете моей супругой!..

– Никогда не бывать тому! – зазвенел голос молодой и сильной принцессы, дрожащей от негодования и страха.

– Ваше величество, рано или поздно я заставлю вас стать моей супругой! – повторил он и покинул её комнату вместе с телохранителями.

После его ухода комнатные дамы Матасунты, находившиеся при ней, облегчённо вздохнули, зашумели:

– Ваше величество, зачем вы позволяете так обращаться с вами!..

Матасунта же нервно заходила по комнате, до боли сжимая слабые кулачки.

Витигис развёлся со своей старой женой и переселился во дворец. И Матасунта поневоле была вынуждена видеть его почти каждый день.

Первым делом он наказал ей, что обедать и ужинать они будут вместе в большой палате, предназначенной для этого ещё королём Теодорихом. Эта палата была украшена фресками и лепными фигурами на стенах и потолке. И раньше они радовали глаза своим разнообразием, яркими красками, теперь же нагоняли тоску.

Дворовая прислуга молча подавала блюда на стол, молча убирала после обеда.

Витигис приручил Матасунту быстро. В первую же ночь он грубо завладел ею. И она, не знавшая до сих пор мужчины, была охвачена после этого двумя чувствами: по ночам она мучилась страстью, днём же ненавидела его…

Да, этот солдафон сломал её. В конце концов она подчинилась его силе.

Витигис же с первого дня своего пребывания в Равенне развернул бурную деятельность. Сначала он собрал отовсюду всех остготов, переписал и распределил их по сотням, раздав каждому из них, согласно списку, оружие и коней.

– Надо бы попытаться заключить мир с императором Юстинианом, – несмело предложил старый сайон Гунтер. – Причина к войне вроде бы отпала: Амалазунта отомщена!.. Её дочь, ваша супруга, теперь королева, законная наследница своих предков!..

Он посмотрел на нового короля уже подслеповатыми глазами, полагая, что дал хороший совет. И его теперь нужно только развить дальше.

– Надо послать императору письмо, изложить ему эту точку зрения!.. Просить его о мире…

Витигису понравилось это предложение.

– Оформите соответствующее письмо императору! – дал он задание секретарю.

Он на секунду задумался.

– Подготовку же к войне с Велисарием ускорить!.. Это относится в первую очередь к тем, кто занимается отзывом наших войск с франкской границы!.. Это касается и вас, Марций! – обратился он к военачальнику, с которым у него были особенно дружеские отношения. – Заключите с франками договор о военной помощи в обмен на нашу провинцию в Галлии!.. На этом сегодня всё!

Он распустил военный совет.

* * *

Собираясь в поход на Рим, Велисарий сформировал небольшой гарнизон в Неаполе, поставил во главе его архонта Геродиана.

– Ты остаёшься здесь за главного! – наставляя его, похлопал он его по плечу. – Смотри за порядками в крепости… Эти неаполитанцы народ вздорный! Могут и взбунтоваться!.. Постарайся поладить с ними, чтобы они чувствовали дружбу с нашей стороны…

В конце ноября в дождливую со снегом ночную пору в крепостные ворота Неаполя громко постучали какие-то путники, требуя впустить их, всполошили всю охрану города.

С башни над воротами в бойницу высунулась голова стражника.

– Чего надо?! – закричал он раздражённым голосом. – Чего не спится по ночам-то!..

– Мы из Рима! Передай Велисарию, что нас послал к нему архиерей Сильверий с важными вестями!..

– Из Рима, из Рима… Ждите! Передам! – зло бормоча, исчезла голова в бойнице.

Путникам, а их было трое, пришлось ещё немало продрогнуть под дождём, прежде чем городские ворота со скрипом открылись и на подъёмный мост вышел Велисарий с архонтом Геродианом в сопровождении телохранителей.

Подойдя к незнакомцам и цепким взглядом окинув их, по виду простых мирных горожан, Велисарий поздоровался с ними.

– Пошли! – коротко приказал он им, кивнув головой к воротам, около которых уже толпилась большая группа охранников, зорко следя за незнакомцами.

Он привёл незнакомцев в городскую мэрию.

– Фиделий, был квестором у короля Аталариха во время регентства королевы Амалазунты! – представился старший из них, вручил ему письмо от граждан Рима и архиерея Сильверия.