Василевс

– Тогда назначь им приём… Денька через три!.. И на приём пригласи референдария, казначея и адвоката!..

Секретарь поклонился ему и вышел из кабинета.

Маврикий задумался о том, с какими ещё новыми пакостливыми требованиями приехали варвары.

– Сначала каган просил у нас слона! – обратился он на следующий день к чиновникам. – Он не видел их и был заинтригован рассказами о них! И мы послали ему слона. Так он только раз глянул на него и сразу же отослал назад… Хм!.. Затем он пристал с тем, чтобы мы изготовили ему и прислали золотое ложе. С ложем он поступил так же, как и со слоном!.. Что ждать от него на этот раз? – задал Маврикий вопрос советникам.

– Он потребует увеличить ежегодную выплату золотых! – подал голос квестор.

Квестор Евфалий, скряга, чуть ли не заболевал, когда у него выпрашивали лишний золотой или два на государевы расходы. А сейчас он притащился на совет к императору еле живой, чувствуя своим хлипким организмом непомерно большие затраты, на которые его будут уговаривать.

– В казне денег нет! – сразу заныл он. – Там мышь с голоду умрёт! Этого наглеца, кагана, десятком тысяч не удовлетворить! Он потребует увеличить выплату до ста тысяч! У нас же в казне не набрать и пяти! – чуть не заплакал он, обращаясь к императору. – И мне придётся идти по миру с протянутой рукой!..

После долгих споров решено было отказать кагану, если речь зайдёт о деньгах.

– Но это же война! – вскричал комит федератов.

– Ты можешь предложить иное?! – впился в него глазами казначей, сразу оживившийся, сообразив, что отстоял государеву казну.

В этот день все разошлись недовольные собой и сложившейся в империи ситуацией.

Во главе посольства аваров приехал на этот раз новый посол, неизвестный ещё в Константинополе.

После того как посол, по обычаю, был представлен императору, ему дали возможность высказать, с чем пришёл он как посол кагана.

– Государь, ты выполняешь условия договора! – начал посол с пафосом речь, очень похожую на речь Таргития, который обычно кичливо излагал наглые требования кагана, нахально перевирая то, что записано было в договоре. – Так прибавь сверх того, что в них указано, чтобы не в обиде был каган Баян! И каган рассчитывает, что ты, ублажив его зрелищем подаренного тобой слона и утешив золотым ложем, не будешь мелочиться из-за каких-то ещё двадцати тысяч золотых, которые он просит на прокорм своего многочисленного войска!..

Посол перевёл дыхание, затем продолжил с пафосом свою речь, не хуже Таргития:

– Чтобы не пришлось ему выпускать, как ни хочет он этого, свои войска на земли империи, Мезию и Фракию, чтобы они кормились там!..

Маврикий побледнел. Так же когда-то бледнел и Тиберий, слушая вызывающие речи послов кагана.

– Да, мы послали дары кагану, чтобы почтить этим его как мудрого кагана, умеющего ценить нашу дружбу! – стал он отвечать послу. – Но он отверг тот и другой наш дар, как недостойный его высокого положения! Цивилизованные государи в Европе, да и в Азии, ценят дары не по тому, что они из золота! А ценят внимание, оказанное таким образом государю соседнему! Передай же это кагану, что и мы тоже придерживаемся такого же порядка между государями!.. И не хотим оскорбить его какими-то двадцатью тысячами золотых!..

Он замолчал, высказав всё, кивнул головой магистру оффиций.

Тот же подошёл к послу, обратился к нему:

– Его величество император ответил на требования твоего господина!

И он вежливо указал ему на дверь, а четверо схолариев, стоявших подле послов, повернулись к ним лицом и жестом пригласили их следовать вместе с ними до дверей тронного зала.

Послы, в сопровождении схолариев, покинули императорский дворец.

Маврикий и Константина поднялись с трона и тоже вышли из тронного зала.

* * *

Не прошло и месяца с отъезда аварского посла, как Маврикию донесли архонты с Истра, что каган напал на Сингидун.

– Лето же, чёрт возьми! – ругался Маврикий. – Мир же с этим, сволочью каганом!..

– Да, город к тому же не был укреплён! – подтвердил секретарь Лангин.

У Маврикия в этот день, когда пришло сообщение о нападении кагана на Сингидун, собрались на совет его ближние советники, патриции и сенаторы. Здесь же был и квестор Евфалий, комиты федератов.

– Вот к чему приводит твоя скупость! – бросил упрёк Маврикий квестору. – Двадцать тысяч не нашлось, говоришь!.. А сколько жизней заплатили граждане Сингидуна за это!..

Квестор опустил глаза. Но по всему было заметно, что он не считает себя виноватым.

Комит федератов сообщил, что авары захватили жителей Сингидуна в то время, когда они, выйдя из города, работали в поле, радовались хорошему урожаю, настроенные радушно и весело… Был мир с аварами, и они ничего не опасались.

– И вот на тебе! – погрозил он пальцем квестору. – Я же говорил тебе, что будет война!.. Пожалел волк кобылу – оставил хвост да гриву!..

Тут же были и сенаторы. Среди них выделялся претор[157] Эльпидий, молчун, редко скажет за совещание два-три слова.

Маврикий в конце заседания предложил направить послов к кагану.