А вот какова роль сельского наставничества в наших школах, что она значила для нашей когда-то темной крестьянской страны в царские времена, при Речи Посполитой, в войну и, наконец, после войны? Это теперь спроси у какого-нибудь мальца, кем он будет, когда вырастет, и он тебе сразу выпалит: инженером, врачом, летчиком, а то и космонавтом. Да, теперь есть такая возможность. На самом деле так, можно стать и космонавтом. А прежде? Рос, бывало, славный мальчуган, учился хорошо, ну что взрослые о нем говорили? Вырастет — будет учителем. И это считалось — наивысшей похвалой. Не всем людям со способностями удавалось добиться судьбы учителя, но к этому стремились. И вовсе не потому, что почетно или легко. Или заработки приличные — не дай Бог учительских хлебов, да еще деревенских. Да еще в стародавние времена. Нищета, бедность, деревенская глушь и в конце — ранняя смерть от чахотки… И тем не менее, говорю тебе, ничего не было более важного и полезного, чем эта ежедневная, тихая и неприметная работа тысяч неизвестных работников на этой духовной ниве[184].
В отличие от многих других критиков, Лазарев не считает Ткачука выразителем идей самого Быкова. Признавая при этом, что по большинству «показателей» этот персонаж действительно очень близок автору. В чем же расхождения? А в том, по Лазареву, что Ткачук расходится с кумиром Василя Быкова, Толстым, в вопросе об обучении крестьян.
Расходится, спору нет. Имена Толстого и Достоевского постоянно присутствуют на страницах «Обелиска», в особенности когда речь идет о Морозе и Миклашевиче; и это присутствие касается не только художественной деятельности этих писателей. Толстой и Достоевский действительно считали образование двигательной силой прогресса своей закостенелой страны. Однако расистские и фанатично-религиозные воззрения Достоевского, выраженные в его позднейшей журналистской деятельности, а также опрощенческие теории Толстого, призывавшего учиться у невежественного крестьянства, не слишком-то привлекали Быкова. Скорее наоборот — «Обелиск» можно рассматривать как произведение, полемизирующее с мировоззрением позднего Толстого. Быков глубоко верил в то, что демократию, порядочность и знание люди получают благодаря разным формам образования, где книги по предмету играют наиважнейшую роль. Следовательно, как специальные, профессиональные знания, так и демократию, и основы нравственности следует ввести в качестве школьного предмета на всех уровнях образования. Предметы эти, думал Быков, неоднократно выражая эти мысли в интервью, следует преподавать старательно и со знанием дела; в идеале обучение должно подкрепляться личным примером учителей. Таким образом, педагоги, как считал Василь Быков, — самая необходимая и наиважнейшая часть любого общества, и Беларусь, без сомнения, не является исключением. Педагоги уровня Мороза и Миклашевича не только способствуют добру в вечной борьбе со злом, но в первую очередь являются «движителями» гуманизации общественного сознания.