Варвар, который ошибался

Сквозь темную пелену отчетливо проступал багрянец, словно внутри тучи кипел огонь. Новая молния хлестнула наискосок, нарисовав на туче кровавый жадный рот. Мне стало по-настоящему страшно. Верх тучи начинал загибаться в нашу сторону — уже вот-вот, десять-двадцать часов, и она раскинется над нашими головами, и, кто знает, может, просто поглотит нас… без следа, этим самым ртом.

— Бур-р-р! — сказал Колчек и, поотстав, пристроился у обочины репетировать мокрый дождь.

Видимо, нервы заставляли почки тролля работать раза в три быстрее обычного.

Слова гнома о тени смерти начинали тревожить все больше. Я переживал не за себя. Если со мной приключится нечто худое — я не смогу выручить Виджи.

— Спереди любил бы, а сзади — убил бы!

О Небеса… Про что это гном? Про определенные виды секса?

В утренних сумерках далеко впереди обозначилась похожая на гриб постройка репазиторияхламлингов. Их деревушка лежала и, хм, слегка попахивала летней порой, на окраине Авандона, точнехонько напротив прибрежных пакгаузов, куда торговый люд складировал груз. Квартал пакгаузов был удивительно пуст и тих.

Ну, хотя бы на таможне не возникнет проблем. Местного призрака прошлого я знал с хорошей стороны. Лейтенант Мраузек, начальник таможенной службы, готов пропустить любой товар по любомупути, только плати деньги.

А деньги у меня были.

В платье из листьев осенних

Она танцевала в лесу,

И дятел стучал благозвучно,

Приветствуя девы красу!

Не выдержали нервы у Крессинды:

— Олник, эркешш махандарр, помолчи хоть минутку!

Олник замолчал. Видимо, сочинял новую строфу.

Тут же повеял легкий ветерок… Рассветная птичка подала робкий голос… Пастельные краски рассвета смешались с первыми золотыми лучиками солнца. Короче, про бриллианты росы я уже вам как-то говорил, а теперь — вот, получите пастель рассвета и золото солнца на одной тарелке, и забудьте про всю романтическую хренотень до конца книги.

Небо за моей спиной было багряно-черным.

Я поймал себя на том, что подхлестываю лошадей, что мне неуютно, что мне не хочется, чтобы туча нас догнала. Плевать, что впереди, я не хочу, чтобы нас настигло то, что движется сзади!

И, пожалуйста, пожалуйста, святые небеса, избавьте меня от песен сбрендившего гнома!

Виджи неслышно откинула полог, так же неслышно скользнула на место рядом, прижалась плотно, оплела рукой мою талию. Когда нет лишних глаз, она… совершенно другой… эльф. Наши губы соприкоснулись, и я выпал из реальности на несколько минут.

Вкусно… сладко… очень сладко… И твой язык похож на клубнику. Как же по-женски чутко ты слышишь мое состояние, как же по-женски умело ты снимаешь все страхи… Как же мне хорошо, что я нашел тебя, что я рядом с тобой, что ты рядом…

В платье из барсовой шкуры

Она танцевала в горах,

Пока не гакнулась в пропасть,

Увы ей, несчастной, и ах!

Кисло, горько… Омерзительно! Яханный фонарь, кто запихнул мне в голову два лимона?

Добавлю, что подлец горланил жуткую песню хриплым басом пьяного матроса. Заткнуть бы ему рот — так ведь нельзя, начинает задыхаться.

Несколько минут мы провели в благословенной тишине.

— Поедем напрямую через город, — сказал я Виджи. — Чтобы заехать на контрабандный путь бесплатно — нужно заложить немалый крюк, ну а через город будет гораздо быстрее, нам ведь нужно попасть в Талестру уже сегодня. Я недорого куплю нам проезд.

Со стороны репазитория вдруг послышалось низкое хоровое пение. Голоса грянули заунывно-тягучее:

— Йо хэй хэй йо-о-о! Йо! Йо! Йо!

Чем-то этот вой напоминал рабочую песню гномов-шахтеров, что горланил Олник в «Полнолунии», только гномская песня была намного живее.

— Фатик? — Виджи показала на множество смутных, затянутых утренним туманом фигур у подножия репазитория. Вздрогнула, прижалась ко мне. Кажется, вспомнила наше приключение с отшельниками в Долине Харашты.

Я беспечно махнул рукой, закончив движение на плече Виджи:

— Все в порядке, лисьи ушки.

— Уверен?

— Да. Это хламлинги. Слыхала ли ты про такое племя?

— Ты… кажется, однажды упоминал про них, Фатик.

— Ага. Ушастые карлики с очень волосатыми ногами; они их стесняются и носят поэтому очень большие, громоздкие деревянные ботинки из цельного куска дерева. Одни ученые говорят, что хламлинги — родичи гномов, другие относят их род к коричневым гоблинам, третьи и вовсе считают, что прародители их — обыкновенные суслики. Обитают только на юге, на севере для них слишком холодно. Мирные и крайне малочисленные земледельцы-вегетарианцы, которые выращивают репу и зерна амаранта. Мирные, если только не трогать их святыню. Но мы же ее трогать не будем. Вот если тронуть — они озвереют и порвут нас на кусочки… Вот так…

— М-м-м… Фатик, перестань, что ты делаешь…