Варвар, который ошибался

Мы продвинулись шагов на сто, редкие светильники освещали наш путь. Дважды мы встречали трупы аколитов, некоторые были изрублены с особой жестокостью — это явно постарались посланники Вортигена. Затем впереди показался изгиб коридора, мы повернули и увидели туман, устеливший пол серовато-желтой периной. Тот самый туман. Его просто не могло тут быть. Однако он был.

Теперь я понял, о каком шепоте толковал Шатци.

Чуждое явилось. Оракулу, как и храмовой горе, осталось недолго.

Когда варвар чувствует приближение смерти, ему надлежит убежать.

3

Я охнул.

— Туман… — проронил мой брат, шумно потянув носом. — Не дым, нет. Вообще не пахнет. Морок явный.

— Всем стоять, — успел сказать я, и тут Виджи изогнулась с протяжным хриплым вздохом. Это случилось так внезапно, что я едва не выронил ее; тень птицы со сломанными крыльями метнулась по гладко отесанной стене. Затем эльфийка обвисла на моих руках, запрокинув голову. Я подставил под ее затылок локоть, взглянул на лицо. Его исказила застывшая гримаса боли, однако в сознание Виджи так и не пришла. Только теперь это был не сон, нет, болезненное забвение с полузакрытыми глазами.

Терпи, лисьи ушки… Я знаю, что чуждое давит на тебя, на всех эльфов.

— Самантий, как раненый?

Трактирщик шумно завозился в полумраке.

— Доходит. Сердчишко едва-едва… Несправедливо это… Ох, несправедливо!

Великая Торба, нужно торопиться!

— Да, справедливостью здесь и не пахнет. Она, Самантий, в наших руках.

Трактирщик кивнул со значением:

— Да, да, Фатик, как же ты прав! Справедливость всегда в руках простого человека, и он воплощает ее как может, в меру своих сил!

К чему ты это плетешь, Самантий? Смерть Альбо, кажется, помутила твой разум…

— Всё. Тихо. Пошли!

Чуждое выпивает жизнь и магию, стало быть, час, обещанный мне принцем, надо ужать вполовину, а лучше — минут до двадцати. Но я справлюсь. Главный вопрос теперь — успеем ли мы убраться до того, как смерч уничтожит храмовую гору. Вернее, не так. Успеют ли убраться все, кому надо убраться, после того, как Фатик Мегарон Джарси сиганет в провал Оракула? И нужно ли будет им убираться, если новый бог моего мира все-таки надумает родиться и прекратит все безобразия?

— Шатци, сколько еще?

— Скоро придем, Фатик.

— Быстрее.

— Скорострел ты, братец. Хе-хе, хы, го!

А ты бездарный зубоскал с волшебной удачей. Но сейчас я рад, что ты рядом. А еще, повторю, я рад, что жребий тяжкой ноши лидера Альянса выпал тебе, а не мне. Я бы такое не потянул. Я бы сломался.

Наверное, сломался. С приставкой «бы».

Просто одним суждено побеждать, а другим — разгребать дерьмо за победителями. Я из вторых, это очевидный факт (и не смейте говорить, что я неудачник!).

Туман поднялся выше лодыжек. Шатци нагнулся и взбаламутил морок плоской стороной топора.

— И чего это он тут? Мнэ-э…

Крессинда сказала гулко:

— Мастер Фатик. Туман… тот самый?

Умная гномша.

— Тот самый, Крессинда.

— Это плохо.

— У нас еще есть время. — Я сказал это и сам не поверил. — Шатци, вперед.

— Как тут мерзко и гадко! — проговорил Тулвар сиплым фальцетом. — Я примерно накажу настоятеля Чедаака за то, что позволил этой трижды отвратной желтой мгле запятнать наши ноги! Фатик, будь ты навсегда проклят, мразь, негодяй, подонок, сын драконьей суки и говорящего осла с вялой пипкой, ответь, пожалуйста, дружочек, ты точно уверен, что туман не ядовит?

— Самантий, — сказал я. — Если эта девица еще хотя бы пискнет, хряпни ее по лицу сковородкой. Помнится, нос у нее кривой, ты подправишь.

Чтобы снять напряжение, я начал считать шаги. Через тридцать шагов нам повстречался поперечный коридор. Он поднимался вверх полого, в тусклом пятне света ярдах в десяти от горловины мне померещились две тени в свободных одеждах типа бурнусов. Я напрягся, но Шатци только хмыкнул довольно:

— Не трясись, Фатик, это свои. Нам прямо. Путь к Оракулу мы выстлали для тебя лепестками роз.

Я снова посмотрел вбок — желтое отражение светильника на стене чуть заметно подрагивало. Так бывает, когда кто-то быстро перемещается, и ток воздуха тревожит пламя. Кстати, тумана в поперечном проходе не было. Жаль, как жаль, что я не додумался захватить в поход боевого пса Джарси… А ведь мог, не поленившись, обзавестись в Хараште одним из потомков Катинки Мегарон Джарси. Такая собачка сбегала бы наверх и аккуратно прихватила того, кто прятался в тени, за сокровенное. А уж там мы разобрались бы — друг он или враг.

— Великая Торба, как вам вообще удалось взять Зал Оракула, поясни? Сколько вас здесь? Ты, Джальтана, эльф, гномы, несколько людей? А кто еще? Может быть, ты встретил по пути нескольких Джарси?

Шатци издал смешок, который я мог бы охарактеризовать как «хитрый». Все-таки как же меня бесила эта его кипучая самоуверенность!