Варвар

Покачивались над щитами наконечники копий, мерно гремели шаги – когорта Хлотаря шла в бой, уверенная в победе.

А враги уже были совсем рядом – выскочили из-за рощицы, вспенив копытами коней неширокий ручей, завыли, закричали, устремясь в бой.

Отряд старого сигамбра встретил их, ощетинившись копями, словно еж. Вот враги приблизились на нужное расстояние; трубным звуком рога был подан сигнал, и ангоны взвились в воздух, чтобы тут же обрушиться на вражеских воинов и лошадей.

– Мечи и секиры – к бою! – командовал ветеран. – Сомкнуть щиты! Вперед!

Воины уверенно двинулись на врагов. Конница римлян тут же попыталась атаковать с флангов, однако была остановлена тучею стрел. Остальные сражались пешими, и вот уже две лавины сошлись, лицом к лицу, щитом к щиту.

– Аэций, виват!

– Виват, цезарь!

– Аттила, аой!

У римлян сигнал к броску копий подавал особый человек – примипил. Вот он метнул пилум, а вслед за ним и остальные. Один из пилумов впился в щит Радомира, враз потяжелевший.

– Бросай! – закричал Хлотарь. – Брось свой щит, парень, и бейся!

Оба строя развалились, и каждый теперь сражался сам за себя.

В-вух! – пролетела над головой секира.

Радомир пригнулся и тут же нанес удар, лезвие его скрамасакса встретилось с тяжелым клинком спаты.

Удар! Звон! Искры!

Доставшийся ему противник тоже успел потерять щит, но носил чешуйчатый римский доспех и шлем с перьями. Судя по лицу – опытный воин, с таким будет непросто. Вот снова выпад – молниеносный, как бросок ядовитой змеи! Радомир отскочил влево, ударил по вражескому мечу и тут же, переводя натиск в иную плоскость, выпадом поразил легионера в ногу выше колена. Короткие штаны франка окрасились кровью, лицо покраснело, превратившись в свирепую рожу.

Выкрикнув какие-то проклятья, германец снова ринулся в бой, словно не замечая полученной раны. Двигался он стремительно и наносил удары один за другим.

«Давай, давай!» – усмехался про себя Родион, уверенно отражая натиск. Чем больше соперник двигается, тем быстрее истечет кровью, и останется только его добить. Можно уклониться влево, заодно помочь Истру – немного отвлечь его противника на себя. Теперь вправо, ближе к Тужиру. Хорошо парень бьется, молодец! Ну, что, господин римлянин? Пока не вымотался? Еще побегаем? Как угодно…

Враг уже тяжело дышал, орудуя спатой из последних сил. Лицо его блестело от пота, а кровь все текла по ноге.

Радомир нарочно открылся, подставил плечо, но враг был слишком опытен, чтобы так глупо попасться. Сделал шаг назад, пропустил бросившегося в выпаде юношу и вот тогда-то стремительно нанес удар, вложив в него все остатки сил.

Лишь в последний момент Радомир успел уклониться. Острый клинок разорвал кольчугу у плеча, да там и застрял. Кость не была задета, но плечо пронзила адская боль. Все поплыло перед глазами, кони и люди превратились в колышущиеся тени.

Стоять! Держаться!

Закусив губу, Радомир подался назад, и вражеский клинок со скрипом освободился. Проворно сделав шаг вперед, юноша быстро ударил снизу, метя в шею. Кровь из перерубленной артерии обдала его теплым душем, но теперь Родиона не мутило от запаха крови – привык. Наоборот – теперь этот запах рождал восторг и ликование, ибо был запахом победы! Недаром старый сигамбр утверждал, что нет ничего слаще крови поверженного врага! Кстати, а где сам-то Хлотарь?

– Аттила! Аттила! Аой!

– Вива, цезарь!

– Римляне! – вдруг раздался откуда-то слева голос Хлотаря. А вон он и сам, возле куста, машет окровавленной секирой; весь забрызган кровью, но, похоже, не ранен. – «Черепаха» слева! Берегись!

– И справа «черепаха»! – указывая мечом, тут же закричал Тужир. – И там римляне!

Посланные на подмогу отборные когорты Аэция двигались молча, как на параде, лишь легионеры мерно печатали шаг да копья покачивались в такт. И от этой тишины было особенно жутко – она пугала сильнее, чем варварский визг и вой. Впереди сплошной стеной краснели прямоугольные щиты – скутумы, такие же щиты прикрывали когорту с боков и даже сверху. Это и была знаменитая римская «черепаха», несокрушимый боевой строй, живой танк. От нее не уйти – настигнет и раздавит, будто каток! Сразу две, слева и справа – совсем беда, зажмут и разотрут в пыль! Бежать? И стыдно, и бесполезно – на холме вновь показалась конница.

– Принимаем бой! – Хлотарь вмиг оценил ситуацию. – Сделаем что сможем, а потом погибнем с честью! Всем построиться! Быстрей, быстрее – толпу когорта сомнет и не заметит. Что такое, Радомир?

– Левую когорту можно достать сзади.

– Они не дадут себя обойти!

– Река, – молодой человек взмахнул длинной римской спатой, которую взял у побежденного римлянина.

– Река? – Старый сигамбр сразу все понял. – Истр, Тужир, Хлодион и ты… и ты… и вы четверо… Все за Радомиром! Он теперь ваш командир.

– За мной! – воскликнул юноша. – Во-он к тем кусточкам, видите?

– Да, вождь!

Вот он и стал вождем. Но радоваться повышению было некогда, и Родион движением спаты послал подчиненных вперед:

– Быстрее, парни. В реку! Камышины в рот, затаимся под водой, пропустим когорту мимо.

– Ясно!