Варвар

Говорил тихо и спокойно, а мне казалось, что он кричит. Я настолько боялась его подсознательно, что никакой реакции тела не сравниться с этим жутким чувством паники. Ужас колючий и ощутимый даже на физическом уровне, пробирался под кожу, заполняя собой вены. Его рука на моей шее ослабела, но никуда не исчезала, как и он сам. По его взгляду, страшному и темному, словно бездонная пропасть где-то в глубине ада, я видела, что каждое его слово он будет доказывать. Не отступится и не спустит мне с рук подобную дерзость. Но ведь я была уверена… Я же на полном серьёзе считала, что моё тело ТАК реагирует за счет психотропных веществ. Но если нет, тогда что? Я такая озабоченная извращенка, как и он? Может, поделом мне всё это. За мои фантазии дурацкие, да мысли пошлые. Я ведь так удачно всегда отгоняла их от себя. Всегда. А теперь сорвалась и в один миг превратилась в «тёлку» из окружения Варвара. В подстилку, что по одному щелчку пальцев прыгает в постель и раздвигает ноги.

— Прости… — шепчу, вцепившись в широкое запястье, едва обхватывая его пальцами обеих рук. — Прошу… Отпусти.

Взгляд его становится мягче, но появилась хитрая, даже злая ухмылка.

— А что, страшно?

— Да…

Он убрал руку, небрежно поправляя манжет своей рубашки.

— Это хорошо, что страшно. В следующий раз подумай перед тем, как открывать свой рот. Я ненавижу, когда мне перечат, и тем более не терплю скандальных женщин.

— Так отпусти меня! Зачем я тебе? Неужели тебе мало женщин, которые будут не против с тобой… всё это… — взираю на него с мольбой, но сталкиваюсь с ледяным равнодушием.

— Так ты одна из них. Просто усиленно делаешь вид, что это не так. Ахмед уже подъезжает. Увидимся завтра, — направляется к двери, а я, набравшись смелости уже который раз за этот вечер, хватаю его за рукав пиджака.

— Марат! — впервые называю его по имени и понимаю, что мне оно нравится. То, как оно звучит, его вкус во рту. И взгляд этот, которым Варвар одаривает меня, повернувшись. Страшный взгляд, но такой притягательный. Он обжигает и заставляет сердце колотиться в груди, как сумасшедшее. А, может, это просто я сошла с ума? — Прошу… Отпусти. Я не такая, как тебе хочется. Для меня это слишком тяжело. Все эти эмоции и страх, они разрывают меня изнутри. Я не хочу этого чувствовать.

Он не поворачивается, нет. Тащит меня за руку к себе и впечатывает в твердое тело, жар которого я ощущала своей обнажённой кожей ещё совсем недавно.

— Иногда приходится ломать устои и менять образ жизни, Снежана. В твоём случае это просто необходимо, — непривычно ласково касается моей щеки, там, где синяк, и склоняется к моим губам. — Разве тебя устраивает такая жизнь? Твой муж не просто неудачник, который загнал свою семью в долговую яму, он ещё и сутенёр, продавший мне тебя в вечное пользование.

— Как это в вечное пользование? Нет, ты неправильно его понял! Он не идеален, да. Но кто не ошибается? Я уверена, он уже раскаивается о своём поступке и…

— Что? — Варвар прищурился, глядя на меня с какой-то наигранной жалостью. — Ты до сих пор веришь в то, что такой трусливый урод может испытывать раскаяние? Да он в обмен на свою шкуру отдал мне и тебя, и своего ребенка. Очнись, Снежана. Не разочаровывай меня. Мне казалось, ты умнее.

Пропускаю его оскорбления мимо ушей, потому что слышу железную уверенность в его словах.

— Отдал? Просто так взял и отдал? — голос снова дрожит, и я начинаю ненавидеть себя за слабость и беспомощность. За свою жизнь, которую позволила изувечить.

— Ты разве не слушала запись, которую я тебе отправил? — наконец, отпускает меня, засовывает руки в карманы.

Запись… Да, он что-то такое говорил днём, но я тогда не обратила внимания, а телефон даже в руки не брала.

— Нет? Так возьми и послушай. А завтра обсудим эту тему. Всё. Жди сына. На ночь он останется с тобой, а утром его отвезут к специалисту. Я всегда держу своё слово. И опять же, убегать не советую. Тебе некуда идти, Снежана. На данный момент у тебя есть только я. Тот, кто может дать тебе если не всё, то очень много. Чем быстрее ты повзрослеешь и взвесишь своё положение, тем лучше будет для тебя и мальчика. Доброй ночи, — он вышел за дверь, а я услышала чьи-то голоса, которые постепенно стали отдаляться.

Взяв мобильный, открыла сообщение, присланное с незнакомого номера и нажала на «плей».

ГЛАВА 18

Подруга рассказывала о том, как встречалась тайком с моим мужем и в её голосе, хоть он иногда и вздрагивал, я слышала насмешку. Надо мной. Над моей наивностью и розовыми очками, в которых прожила, кажется, полжизни. А теперь их осколки вырезали мне глаза, и я истекала кровью.

Опустившись на пол, тихо всхлипывала, а она всё говорила, говорила, каждым своим гадким словом полосовала по сердцу, словно тупым, ржавым лезвием, оставляя такие глубокие раны, которые, кажется, уже было не излечить.