Варшавка

Впрочем, это так только пишется и говорится — принял решение. Решений было много, несколько десятков. Комбат мысленно разыгрывал множество вариантов возможного боя и в каждом отдельном случае решал: Если противник вот так, то я — вот эдак. и все эти варианты решений откладывались в памяти. А поскольку все они как будто обеспечивали выполнение основной задачи — стоять насмерть и не пропускать противника, да еще и давали возможность выполнить вспомогательную задачу — не понести потерь, не дать противнику взять «языка» и нанести этому противнику наибольший урон, так что же еще требовалось? И он отдал только самые необходимые распоряжения, ожидая прояснения обстановки. Решения у него уже были, но сомнения… в глубине души сомнения в правильности вариантов все-таки оставались…

Вот почему Басин обрадовался приходу Кривоножко.

— Ну, как там? Тихо? — с полуулыбкой спросил Басин, когда Кривоножко закрыл за собой дверь НП.

— Да не очень и тихо… Готовятся… — улыбнулся Кривоножко.

— Неужели все заметили? — встревожился Басин, сомнения, что все-таки жили в душе, окрепли. Ведь если заметили все, так дело серьезное…

— Что заметили? Что Новый год подошел?

— Так что, к Новому году готовятся?

— Ну а как же? Обычай, он и есть обычай… Мкрытчан, например, грозится угостить шашлыками — намариновали несколько котелков.

Басин нахмурился.

— Там не о шашлыках думать нужно.

— О разведке противника? — небрежно, даже как бы с насмешкой, спросил Кривоножко. — Что нужно сделали, пойдет — встретят. Не пойдет — и так обойдутся.

Легкость, которая прозвучала в словах замполита, и успокоила и огорчила. Люди и его замполит осмелели, но еще не понимают обстановки: ведь сменились части противника.

А это чаще всего бывало перед наступлением. Но Басин не успел объяснить всю сложность положения, потому что Кривоножко, все так же спокойно и чуть небрежно, сообщил:

— Мкрытчан просил передать — соседи тоже считают, что перед ними сменился противник. Но общее заполнение передовой явно уменьшилось…

— Не понял… Как это — общее заполнение передовой?

— Ну, солдат на ней стало меньше. Огневых средств. И только вот здесь, на стыке, народа прибавилось.

Вот оно что… На стыке флангов. На том самом уязвимом месте обороны, который полагается укреплять и защищать особенно надежно, но до которого почему-то всегда не доходят руки в надежде, что руки дойдут у соседа. Так уж повелось — противник всегда нащупывал эти самые стыки флангов, границы между соседствующими подразделениями и частями, и наносил по ним удар. Такой удар чаще всего приносил успех, соседи ведь надеялись друг на друга… Что ж удивляться, если и новый противник нанесет удар в стык и батальона, и роты, и полка — самое удобное место.

«А они там шашлык маринуют… Бастурму», — сердито подумал Басин и полез за картой.

Если верить тем шумам, которые подсказали Басину новый стык-границу нового противника, так его силы собираются как раз у этого самого стыка. Зачем? Ведь еще никто не слышал, чтобы противник начинал наступление со своего стыка. А вот замаскировать, не дать противнику его нащупать — святая обязанность любого командира любой армии.

И все происшедшее за день и раньше, и здесь, перед Басиным, и гораздо дальше, под Сталинградом, сразу осветилось одной вспышкой-догадкой.

Там, далеко на юге, фрицев бьют. Резервов у них нет. Их надо выискивать. И вот здесь, на Варшавке, и выкраиваются эти резервы. Одни подразделения и части растягиваются по фронту, а другие тем временем выводятся в резерв. Именно так поступило в свой час наше командование, растянув дивизию, в которой служил Басин, и выведя в резерв соседнюю.

Как раз так собирался сделать и сам комбат — растянуть роту Мкрытчана, а один взвод вывести в резерв, на боевую учебу.

И вот растянутая часть или соединение противника, чтобы скрыть свой стык с соседом, свои границы, решает именно на стыке нанести удар или провести разведку. чтобы мы посчитали, что все идет как прежде: никакого стыка нет, никакой смены не произошло…

Все как будто сходилось и выстраивалось в стройную систему.

— Соседи отхода не замечали? Или смены частей?

— Раньше, говорят, машины шумели. Да и у Мкрытчана замечали… так. мелочи…

Ох, эти мелочи!.. Слишком часто они-то и становятся главным.

Басин приказал телефонисту вызвать поддерживающих полк артиллеристов, поздравил уже веселых и шумных командиров с Новым годом и попросил их подготовить огонь по глубине немецкой обороны.

— Главное, в тот район, где мои сегодня сожгли немецкие машины.

— Ты что, капитан, и под Новый год собираешься воевать? — притворно удивился командир гаубичного дивизиона. — В будни воюешь, а теперь и в праздник?

— А что делать? — так же притворно вздохнул Басин. — Такая жизнь.

Это веселое притворство понравилось обоим. Басин был уверен, что артподдержка обеспечена.

— Знаете, — обратился он к Кривоножко, как всегда избегая называть его и по должности и по фамилии — что-то еще мешало обоим устанавливать более короткие отношения, — мне кажется, что противник оттягивает от нас силы в резерв.

— Вполне вероятно. Кавказ зашевелился…