Варшавка

— Как только зашевелится Мкрытчан, огонь свертывай и людей в укрытия. Все понял? — Командир восьмой роты ничего не понял, но сказал «так точно». Тогда Басин вызвал Мкрытчана:

— Слушай, дорогой, введи в дело кочующие и пошуми в окопах. Ты меня понял?

— Конечно! Надо выманивать из укрытий? Так, капитан?

— Правильно мыслишь. Десять — пятнадцать минут, и затихай. Уразумел?

— Красиво может получиться…

Когда Басин передал трубку телефонисту, майор, туго стянутый крест-накрест и поперек блестящими ремнями, командир дивизиона резервного гаубичного полка, не скрывал легкой насмешки, спросил:

— Зачем эти представления, капитан? Ведь гибнут ваши люди.

Артиллеристам, люди которых сидели сейчас на огневых позициях далеко в тылу, а впереди, но все-таки несколько позади пехоты, расположились только разведчики и связисты, наверное, была непонятна эта жестокость комбата, который не только ничего не предпринимал для спасения полковых разведчиков, но, наоборот, подставлял под удар тех самых солдат и офицеров, которые через час-полтора должны будут идти в наступление.

Капитан Басин, не отрываясь от амбразуры, по наступившей напряженной тишине понял, что думают артиллеристы, развернулся боком и ответил спокойно, может, даже излишне спокойно:

— Как я понимаю, все вы, как и я, придумать что-нибудь такое, что могло бы выручить разведчиков, не в силах. Не так ли? — Он сделал паузу. — Следовательно, всем нам остается только сожалеть о случившемся. Можно даже снять головные уборы. Но мне важно поставить внезапно сложившуюся обстановку себе на службу. Я заставляю противника вывести свою живую силу в траншеи, под удар артиллерии. Именно поэтому и занимаюсь, как вы совершенно правильно отметили, представлениями. — Он опять помолчал, давая офицерам осмыслить сказанное и представить, что получится, если его.

Басина, замысел удастся. — Через десять-пятнадцать минут после начала артподготовки, а может быть, и раньше, это будет зависеть от обстановки, я начну выводить батальон из траншеи на ничейку. Если я этого не сделаю. противник накроет батальон в наших траншеях. Тут все пристреляно. По ничейке, полагаю, противник бить не станет. Но на всякий случай убедительно прошу дать дымовых снарядов… у кого они есть. Надо спутать карты.

— А если отрыв снарядов? спросил кто-то.

— От этого никто не гарантирован. Но, как я полагаю, вы, кадровые офицеры, помните довоенную учебу, и, в частности, постановку огневого вала. До сих пор, насколько мне известно, огневого вала вы не организовывали. Вспомните, пожалуйста. — Он резко повернулся к ним лицом. — Понимаете, если вы не поможете, я оборону не прорву, а батальон положу.

Артиллеристы молча переглядывались — все понимали, что огневой вал требует предельной слаженности не только расчетов, но и батарей и дивизионов, словом, всех, кто будет участвовать в его постановке. Но даже при идеальной слаженности подразделений нужен еще и единый центр, который организовывал бы и руководил переносами огня. Все это понимали и надеялись. что комбат сейчас же позвонит начальнику артиллерии полка, согласует с ним эти сложные вопросы, а уж оттуда последуют распоряжения, новый план артподготовки, сигналы и так далее. Но все, хоть и ждали этого. понимали, что до начала боя осталось слишком мало времени, чтобы успеть проделать всю эту огромную штабную работу, результаты которой, конечно же, должен утвердить если не командир дивизии, то хотя бы ее начальник артиллерии.

Басин все решал по-своему. Он обратился к командиру дивизиона, майору:

— Как вы понимаете, времени у нас нет. Вот почему я не приказываю, а прошу вас лично, товарищ майор, — вы старший по званию и по… калибру, примите на себя руководство и ответственность. Имейте в виду — у меня иного выхода нет и власти нет. Я могу только просить.

Артиллеристы молчали. Майор откашлялся:

— Время…

— Вот именно? Потому и прошу — пусть даже не огневой вал. Пусть просто скачок огня.

От первых ко вторым траншеям. Но согласованный по времени. Понимаете — ваш скачок, а мои в атаку. Это можно?

— Полагаю, можно, товарищ капитан… — Майор оглядел артиллеристов. — Есть возражения? Нет? Тогда давайте согласуем сигналы.

Когда артиллеристы разошлись по своим НП, Басин попросил соединить его с командиром полка и, не дав тому опомниться, доложил:

— Задуманное нами не получилось.

Подполковник крякнул, хотел было спросить: «А ты куда смотрел?», но вовремя понял и всю ненужность вопроса и всю сложность положения. Басин уже осторожней сообщил:

— Я приказал создать видимость, что активность имеется только у Мкрытчана и соседа слева. Пусть считают, что все это задумка местного дурака. Вроде той, что была у них перед Новым годом. Если это не удастся, то вас это не коснется — все приму на себя.

Подполковник опять промолчал, оценивая и слова комбата и обстановку. Его резанули басинские слова: «все приму на себя», но, взглянув на карту, подполковник понял мысль комбата, его истинно офицерское благородство — он отводил неприятности от вышестоящего командира…

— Что ж… Спасибо и на этом. Придется докладывать… А в остальном?