Варшавка

Мгновение, может, секунду, они смотрели друг на друга, мгновение, а может, секунду, им всем захотелось обняться, чтобы опять, как на нарах, почувствовать тепло товарища, но все сдержались, тревожно и выжидающе посматривая на Костю.

Жилин облизал обветренные, сейчас чуть посиневшие губы:

— Ну вот, ребята… Дошли. Теперь — как совесть подскажет… Засядько — вдоль шоссе, до опушки, а там — выбирай. Малков — пойдешь с ним, оставишь и пойдешь дальше. Но дистанция — не меньше трехсот метров. Джунус — со мной.

Они расстались, и когда через минуту Костя оглянулся — ребята словно растаяли, и это больно ударило по сердцу…

У первых по пути кустов Жилин остановился и жестом показал Джунусу, куда ему следует двигаться, Джунус кивнул, вошел в кустарник и тоже растаял. Костя пошел вперед, выбирать себе огневую, в напряжении расставаний не услышав начавшуюся сзади перестрелку.

На противоположной опушке перелеска рос хилый осинник и березняк, но чуть отступя от кромки, высилось несколько матереющих елей. Видно, здесь когда-то стоял хороший ельник, но немцы повалили его на накаты для блиндажей. Ветви лежали огромными, заваленными истоптанным снегом кучами. Костя огляделся, осторожно поворошил еловые побуревшие лапы и решил: одна огневая есть. Потом влез на ель, приладился и понял — и вторая огневая тоже имеется.

— Развиднеется — найдем запасные…

Отсюда, с ели, были видны поля или луговины, опушки перелесков и кустарники. Где-то здесь, на опушках, раскинулись и огневые немецких пушечных и минометных батарей.

Все сходилось с картой, и Жилин оглядел свой тыл: как ни говори, а может статься, и драпать придется…

И уж только после этой невеселой мысли он, как бы вторым сознанием, понял, что перестрелка в его теперешнем тылу, а значит, на немецких позициях, все разгоралась и разгоралась. Слышались крики, команды, а потом стали рваться гранаты. Он слушал эту огневую кутерьму, примечая ее постепенное затухание.

— Накрылись разведчики… — вслух сказал, но подумал о своих ребятах: они тоже слышали бой и тоже поняли, что к чему…

Глава пятнадцатая

К утру на НП комбата Басина стало тесно — как-то сами по себе собрались командиры-артиллеристы. Приближалось время артиллерийской подготовки, наступления, и офицеры пришли уточнить цели, пути выдвижения батарей в случае удачной атаки. Все это, в сущности, было давно рассчитано и определено, но хотелось еще раз уточнить не в официальной, штабной обстановке, а вот так, как бы своей офицерской компанией, собираться которой приходилось очень нечасто. И пока спорили, уточняли и просто смеялись, как-то просмотрели и прослушали начало боя в немецкой обороне, а когда он разгорелся — притихли. Выходило, что разведчики — о снайперах артиллеристы не знали — практически выдали предстоящее наступление. И кто-то горячий предложил:

— Надо дать огонька, прикрыть.

Капитан Басин раньше других услышал эту перестрелку, раньше других понял все ее возможные последствия для наступления, но быстрее других справился с предчувствиями.

Работая начальником цеха, он знал, что редкое задание выполняется сразу, с первого захода. Всегда возникают какие-нибудь совершенно непредвиденные препятствия, которые, на первый взгляд, начисто отметают саму надежду выполнить задание. Но постепенно разбираясь в происшедшем, прикидывая свои возможности, он всегда находил выход, и чаще всего совсем не тот, который приходил на ум в первые минуты неприятности. Потому, прислушиваясь к перестрелке и понимая, что происходит, он быстрее других пережил ощущение провала, обдумал один, другой вариант и, наконец, убедился, что еще не все потеряно. И вот, когда артиллерист предложил дать огонька, сразу мелькнули новые мысли.

— По своим или по немцам ударим? — спокойно спросил Басин.

— Ну, так ты ж, наверное, знаешь, где твои ребята ползают, — сказал артиллерист.

— Ребята-то не мои — полковые. Я б, может, и не посылал… И где они там, я не знаю и отсюда не вижу… Как и ты.

Скоро яз глубины ударили наши минометчики, стараясь помочь разведчикам. Басня приказал телефонисту вызвать восьмую роту и как можно спокойней не то что приказал, а попросил:

— Дайте немного огоньку и побегайте по траншеям.

Командир восьмой роты не понял комбата:

— Зачем же… бегать? Скоро ж…

— Вот потому, что скоро, и побегайте, разомнитесь. Пошумите. Понял?

Он растолкал артиллеристов и застыл у амбразуры.

В восьмой роте ударило два пулемета и несколько автоматов. Они били лениво, но трассы ложились верно, на немецкой передовой. Потом донесся сдержанный шумок бегущих ног, звяканье металла. С немецкой стороны тоже открыли огонь.

Сдвинув на затылок каску, подставляя горячий лоб острому влажно-морозному ветру, Басин только секунду-две думал о снайперах и о своем, кажется, неверном решении послать их в тыл врага, но усилием воли отогнали эти мысли. Снайперов — четверо, а у него — четыре сотни людей, и думать нужно было прежде всего о них. Обеспечивать им выполнение задачи.

Он опять вызвал восьмую роту и приказал: