Варни-вампир

- Генри, - печально ответил мистер Маршдел, - пожалуйста, присядьте. Вы знаете, я не суеверный человек.

- О, в этом я могу поклясться.

- Однако я ни разу в жизни не был потрясен настолько сильно, как нынешней ночью.

- Еще бы!

- У меня возникла страшная догадка. Догадка, которую подкрепляют все новые и новые обстоятельства. Догадка, о которой я боюсь говорить и которую еще вчера, в этот час, подверг бы презрительным насмешкам.

- Прошу вас объясниться, сэр!

- Да, да, конечно. Но никому не говорите о том, что я вам скажу. Пусть это ужасное подозрение останется между нами, Генри Баннерворт.

- Я теряю терпение.

- Так вы обещаете?

- Что именно?

- То, что никому не повторите мои слова.

- Я обещаю.

- И клянетесь честью?

- Да, я клянусь вам честью! Мистер Маршдел встал, подошел к двери и выглянул в коридор, желая убедиться в том, что их никто не подслушивает. Удостоверившись, что они одни, он придвинул стул поближе к креслу, на котором сидел Генри, и тихо произнес:

- Вы когда-нибудь слышали о странном и страшном суеверии, широко распространенном в некоторых странах? О вере в неких существ, которые никогда не умирают?

- Никогда не умирают?!

- Да. Иными словами, вы когда-нибудь слышали... Господи! Я даже боюсь произносить это слово.

- Говорите же! О, небеса! Я должен это услышать.

- Я имею в виду вампиров!

Генри вскочил с кресла. Он дрожал от избытка эмоций. На его бровях появились маленькие капельки пота. Хриплым и будто не своим голосом он спросил:

- Вы думаете, это был вампир?!

- Тот, кто, питаясь человеческой кровью, продлевает свое мерзкое существование. Тот, кто не пьет и не ест, как другие люди.

Генри рухнул в кресло и издал тоскливый стон.

- Я чувствую в своем сердце такую же боль, как и вы, - произнес мистер Маршдел. - Но мой разум смущен, и я не знаю, что делать.

- О Боже! Великий Боже!

- Прошу вас, не поддавайтесь так охотно вере в предрассудок.

- Не поддаваться вере? - вскричал Генри. Он снова вскочил на ноги и поднял правую руку над головой.

- Нет, во имя небес и Бога, который правит миром, я не верю в такую чудовищную возможность.

- Мне остается только аплодировать вашим словам, хотя я сам готов признать существование вампиров - и это ужасно. Я просто говорю вам сейчас о том, что оформилось в моем уме. И вы должны это понять, прежде чем услышите остальное.

- Я постараюсь, - ответил Генри.

- Меня удивляет, что такая догадка не пришла и к вам.

- Нет, я не принял бы ее, мистер Маршдел. Она слишком ужасна, чтобы найти какой-то отклик в моем сердце. Ах, Флора, несчастная Флора! Если на тебя действительно напал вампир, то вряд ли твой рассудок оправится от этого удара.

- Не позволяйте никому внушать ей такую идею, Генри. Что же касается меня, то я лучше вырву себе язык, чем когда-либо упомяну при ней об этом.

- И я! Великий Боже! Меня бросает в дрожь от мысли... Даже от самой возможности. Но нет, этого не может быть! Я не верю, что Флора лишится рассудка.

- Я тоже не верю.

- Иначе где же справедливость, доброта и милосердие небес. Нет, я не верю в это!

- Отлично сказано, Генри. Но теперь, отбросив глупую гипотезу о том, что Флору навещал вампир, давайте серьезно обсудим события, происшедшие в доме.

- Мне сейчас не до этого.

- Нет, давайте разберемся. Если нам удастся найти какое-то логическое объяснение, то мы используем его, как якорь спасения для наших душ.

- Поступайте, как считаете нужным. Вы плодовиты на идеи, Маршдел. Ради небес и ради нашего бренного мира найдите нам другое объяснение - пусть более сложное, но менее ужасное, чем то, которое вы уже предложили.

- Однако пули пистолетов не принесли ему вреда, а на шее Флоры остались следы его визита.

- Покоя! Я прошу покоя! Умоляю вас, не приводите мне причины, из-за которых я буду вынужден принять ваше мрачное и ужасное предположение. Не делайте этого, Маршдел, если любите меня!

- Вы знаете об искренности моих чувств, и все же, помоги нам Боже!

Голос Маршдела дрогнул, и он отвернулся к окну, чтобы скрыть навернувшиеся слезы, которые, вопреки всем стараниям, появились в его глазах.

- Вы знаете, что остаток ночи я просидел у ложа моей сестры, - после долгой паузы добавил Генри.

- Да. И что?

- Как вы считаете, он может вернуться?

- Даже боюсь представить себе такую ужасную возможность, Генри. Но с этого дня я охотно разделю с вами ночные дежурства.

- Значит, я могу рассчитывать на вашу помощь, Маршдел?

- Абсолютно. Я уже думал об этом, Генри. Какие бы опасности ни грозили вашему дому, я разделю их с вами.

- Благодарю. Но только ничего не говорите Джорджу. Он очень восприимчив, и идея о вампире может повредить его рассудок.

- Я буду нем, как рыба. И прошу вас, Генри, пусть вашу сестру перенесут в другую комнату. Вид стен и окна могут воскресить в ее уме кошмарные воспоминания.

- Я позабочусь об этом. А что вы скажете насчет портрета и его идеального сходства с ночным визитером?

- Да, сходство потрясающее. Вы хотите убрать портрет из комнаты?

- Хотел, но передумал. Панель с картиной прибита к стене. Мы можем ее испортить. Пусть портрет остается в комнате - все равно там никто не будет жить. Я в этом почти уверен.