Варнак. "Мертвая вода"

– Ладно, напарник, – скуксилась Айне, – все уберу, не надо угроз, хорошо? Рыбку будешь?

– Сама лопай. Тебе фосфор нужен в промышленных количествах. Давай-ка на следующий остров двинем. Тут на карте страшная харя нарисована, типа тигра или льва. Поохотимся.

– Покажешь железяки?

Цепь выстрелила из правой ладони и замерла перед Айне. Граненый шип покачивался, а звенья медленно вращались.

– Отвратность какая, – скривилась Айне. – Ты точно герой? А, напарник?

– Да иди ты, – усмехнулся я, спрятав цепь. – На себя глянь.

Айне подумала, дожевала рыбу и вышвырнула кости за борт.

– Ладно, чего уж там, – она облизала пальцы и вытерла о штаны. – Меч-то будем искать новый?

Я пожал плечами. Тренироваться нужно с цепями, а то я как неумелый извозчик, хлещу направо и налево, рискуя себе уши отчикать.

«Мертвая вода» тем временем пролетела россыпь островов, а я решил отдохнуть от виртуала. Объевшаяся фея клевала носом, так что за рулевого встал Чук. Я пояснил, куда держать курс и клацнул на выход.

Глава 10

Привычно ускользая от пиратов, избегая игроков и минуя мелкие острова, «Мертвая вода» неслась к острову с отметкой в виде звериной башки. На пути попался бродячий торговец в юркой лоханке и после короткой погони перепуганный барыга сдался, позволив людоедской шхуне состыковаться с кораблем.

Айне мигом осмотрела товары и мы скупили едва ли не все барахло, что у него было. Счастливый морской офеня получил две сотни золотых, пять бочонков рома, окропленных горючими боцманскими слезами, часть выбитой пиратской экипировки и подался в сторону континента, а на палубе взгромоздились тюки с ремесленными ингредиентами, какими-то травами, книгами, в том числе и букварем со словарями.

– Айне! – скомандовал я. – Таскай покупки на камбуз, сортируй, учи азбуку. Хватит пинать балду и уподобляться Чуку.

– Капитан, – обиженно икнул боцман. – Я не того. Не этого. О мой ром!..

– А ты помогай, – указал я на груду барахла. – И хватит ныть, в трюме пойла – хоть залейся.

Покупки исчезли на камбузе. Айне принялась разгребать, сортировать и укладывать, жужжа, как шмель, и бормоча ругательства, а Чук исчез в трюме, оглашая океан унылыми стонами и жалобами. Когда «Мертвая вода» подошла к тигриному острову, Чук успел залить горе расставания с ромом едва ли не до комы, так что страховать меня с берега предстояло Айне. Я зарядил пушку, показал куда жать и подтащил бочонок, чтобы мелкая фея смогла целиться и в случае чего выстрелить.

– Сиди тут, у пушки. – Я внимательно оглядывал берег, заросший тростником. – Будь готова.

– Так точно! – Айне забралась на бочонок и навела пушку на заросли. – Аккуратнее, напарник.

В душе горюя о верном акульем мече, я подхватил один из трофейных палашей и спрыгнул в воду. Выбрался на камни, держа оружие наготове, и углубился в заросли. Ботинки поглощали шаги и слышно было только как шуршит раздвигаемый клинком тростник. Что-то напрягало и заставляло нервничать, по спине забегали мурашки. Я никак не мог сообразить, откуда взялось неприятное ощущение, странно знакомое.

Тростник смыкался за спиной, а я крался, сжимая рукоять что было сил. Дошло до меня когда я основательно продвинулся – на острове не пели птицы, не стрекотали насекомые, вокруг не было живого совершенно. Я замер, лихорадочно соображая и вслушиваясь. Вроде бы позади шелестнуло. Я пригнулся и вслушался. Тишина. Развернулся и сделал несколько шагов к берегу. Ухо тут же уловило прежний легкий шелест, но чуть в стороне. Запоздало все же дошло – на меня уже охотились.

Нечто крупное и злобное кралось рядом, вглядывалось в дурня с низкопробным палашом, принюхивалось и прикидывало, с какой стороны начинать его жрать. В реале все чувствовалось не в пример ярче, но и сейчас ощущения не из приятных. Я напряженно вслушивался, стараясь не сорваться и не помчаться к берегу. Догонит и задавит моментально, к гадалке не ходи.

– Падла, – прошептал я, чувствуя, как адреналин мутной волной вскипает в крови, – какая же хитрая падла…

Шелест раздался справа, стих, через секунду позади хрустнула веточка. В тростнике мелькнуло гибкое туловище, мохнатое, в полоску. Подробно разглядеть не успел, слишком быстро двигался зверь, а ноги сами швырнули меня в сторону. На место, где я только что стоял упал мохнатый ком, ощетинившийся когтями. Цепь ударила, бешено закрутилась, полетел изрубленный тростник, но зверь взвился в прыжке и исчез в зарослях.

– Гадство!