Варнак. "Мертвая вода" (СИ)

На глаза попался распростершийся на земле боцман, что начал похрапывать. Я врезал ему мечом по заднице, плашмя.

— Вставай, алкота. Подвиги ратные зовут.

Чук с трудом разлепил глаза, неверными движениями воздел себя на ноги и подхватил дубину с саблей. В глазах еще горел кураж, но уже не так мощно. Заметно было, что живительный самоподзатыльник выбил боевой задор, вернув в одержимое туловище скромного резчика по кости и китовому зубу, собирателя легенд и картографа с архипелага Краба.

— А?

— Жена, говорю, тебя ищет! — рявкнул я в оттопыренное ухо. — Где, спрашивает, мой Чуквуемеко? Задушу, мол, в объятиях, трупоедика ненаглядного! Подать, говорит, мне этого дрища на серебряном блюде с укропом!

Чук мгновенно собрал глаза в кучку и рванул бежать. Я успел схватить жидкую косу на затылке и приподнял. Когда запал боцмана выдохся, а ноги перестали выписывать кренделя, я поставил перепуганного пигмея на камни и вздохнул.

— Короче так, Чук. Ты, ромовый берсерк, напал и подло побил жрецов Эллоада, бога паладинов и героев. Придется отработать ущерб. Я тебя, конечно, не брошу, но тебе, как приличному каннибалу, должно быть стыдно за такое поведение. Втянул капитана в пьяный дебош, скотина, и мне придется рисковать задницей в борьбе неведомыми монстрами. Стыдно?

— Я не хотел!

— Все ты хотел, не надо песен. Ты ж людоед людоедский, тебе бы только кого-нибудь палкой огреть и в суп ощипать. Нужно принять и осознать, что ты алкоголик и трус и исправиться. Совершить подвиг и помочь синим людям.

— Ну…

— И с алкогольной зависимостью будем бороться, — заключил я. — Что за неписи пошли? Кто наркоман, кто алкаш, да еще и каннибал в комплекте.

— У меня нет никакой зависимости, — побледнел Чук, осознавая, что халявный ром опасно отдаляется от загребущих ручонок. — Клянусь!

— Верю, — кивнул я, — пьешь и пьешь каждый день, а зависимости все нет и нет.

— Ну…

— Гну! Эй, Випсара! Куда нам?

Верховный жрец как раз сокрушался над разваленным алтарем и пытался что-то из обломков воздвигнуть. На нас он посмотрел, как на вредителей экстра-класса, как фермер на колорадских жуков, что с ленцой развалились на останках сожранного за ночь урожая. Сплюнул и указал на дальнюю стену, где выступали плоские камни, образуя лесенку.

— Пошли, берсерк, — махнул я боцману, — не отставай, отморозок.

Вдоволь излазив недра вулкана и наслушавшись нытья Чука, я добрался, наконец, до кратера, пару раз чуть не сгорев заживо в трещинах, по дну которых текла лава. Кратер потух основательнее, чем пещеры. Толстая короста лавы застыла неопрятным гребнем, образуя уродливые барханы, а сам кратер напоминал чашу с высокими краями.

И в этой остывшей чаше, на камнях и выступах сидели мохнатые шары. Покрытые темной шерстью тела, короткие трехпалые ручки и ножки, и зубастая пасть посреди шара-туловища, будто злобный мохнатый арбуз лопнул. Картину дополняли кучи нечистот и костей, перья и чешуя. Большинство живоглотов преимущественно дремали, лишь пять-шесть особей по краям колонии зыркали по сторонам, да несколько шаров катались в центре кратера, огибая постреливающие паром трещины. Випсара несколько заблуждался в количестве, здесь было поболе трех десятков.

— Зубастики, — прошептал я, воткнув голову боцмана в пол и осторожно выглядывая из-за валуна. — Натуральные зубастики. Отходим, Чук. Будет думать, как схитрить.

Я отступил вглубь подземного хода, волоча за шею Чука.

— Хрен с маслом, а не квест, — пояснил я недоумевающему людоеду, — атака в лоб вообще не вариант, схарчат в секунды. Тут сгодится напалм, ковровое бомбометание, ледяной дождь или отрава. Хм, отрава… Приманка есть.

— Где? — повертел головой Чук. — Не вижу.

— Есть-есть, не переживай. — Я похлопал боцмана по плечу. — Только на всех не хватит — больно маленькая тушка. Придется по кусочкам разбрасывать.

До Чука все равно не дошло. Чувство юмора у островитян выражалось, как я успел узнать, в том, кто ловчее запытает пленника и тому подобные шалости у вечерних костров. Верхом остроумия считались меткие выстрелы в интересные места привязанной к столбу жертвы, так что понимания я у пигмея не нашел. Шутку он не понял, но что-то начал подозревать, судя по побледневшей физиономии и нервному тику.

Випсара с друзьями уже починил, что можно починить, и выбросил восстановлению не подлежащее. Нас он встретил не особо ласково.

— Готово? Колонию истребили?

— Истребить не вышло, — осторожно ответил я. — Тут нужен мощный маг или жрец. Нет у вас такого?

— Нет! — отрезал Випсара. — Все жрецы заняты восстановлением алтаря и чисткой священной пещеры. Справляйся сам.

— А яд? Есть яд?

— И яда нет. Я вообще тебе ничего не дам, осквернитель. И помни о гневе Эллоада и проклятии.

— Каком? — опешил я.

— Которое я на тебя наложу, если не справишься.