Варнак. "Мертвая вода" (СИ)

Остров, как я справедливо и предполагал, зачистили полностью и основательно. Пигмеи не смогли поймать и сожрать лишь птиц. В ветвях чирикали мелкие птахи, ворчали сонные попугаи, да на недосягаемой высоте вились длинные летучие змеи.

— Хорош на сегодня, — сделал вывод я, когда выбрался из редких зарослей на другую сторону острова. — Завтра начинаются морские приключения, нужно отдохнуть и набраться сил.

В реале я посмотрел пару азиатских боевиков, где герои лихо крутили цепи с привязанными к ним короткими серпами, а то и гирьками. В гараже отыскался подходящий моток веревки, а вместо утяжелителя прекрасно сошел небольшой молоток. Я припомнил, как киношные богатыри управлялись с непривычным оружием и решился. Минутой позже молоток улетел под стол, а веревка в угол. Я потер затылок, что чуть не раскроил самодельным оружием, и беззлобно ругнулся. Подобными экспериментами лучше в виртуале увлекаться, там и цепь слушается, и не так обидно.

С утра на берегу собралась добрая половина племени.

— Принимай работу, длинноносый брат! Две с половиной тысячи золотых за эту красивую лодку.

Рядом трепетал драными занавесками паланкин, в котором возлежал вождь и усиленно боролся с похмельем, глотая ром и покуривая ядреной крепости самосад, судя по запаху. Четыре носильщика отдыхали неподалеку, а массивные жены трудились над царственным пигмеем опахалами. Шхуна покачивалась на волнах, с новыми парусами, расписная как сами дикари и украшенная так, будто ее собирались принести в дар Ктулху, набив трюм вопящими от ужаса жертвами.

Я молча рассчитался.

— Мы старались! — пискнуло снизу.

Я молча выдал ром всей бригаде.

— Две бутылки мало!

— Вон пошли! — не выдержал я. — Гады!

Я не стал распихивать пигмеев, возвышаясь над ними на две головы. Я не отрывал обезумевшего взгляда от покупки. Шхуну не просто отскоблили, а отдраили до блеска, насколько это было возможно. Предприимчивые людоеды расстарались для друга вождя и длинноносого дарителя рома, заменили ветхие паруса и исписали национальной людоедской живописью все, вплоть до палубы. С бортов, мачт и парусов таращились выпученные глаза и оскаленные пасти ярких представителей людоедского пантеона или их древних героев, судя по гнусным рожам. Причем рисунки сначала вырезали ножами, а потом жирно пропитывали глубокие царапины краской. С первого паруса, что ближе к носу, вдаль печально смотрела людоедская богиня, меланхолично обгрызая мясо с ребер искусно нарисованного бедолаги, что раздирал рот в немом крике. На втором совокуплялись осьминоги с гротескными человеческими лицами. Во все, абсолютно во все канаты и тросы вплели скальпы, засушенные пальцы и мумифицированные головы.

— Красиво! — вздохнул вождь, величаво развалившийся в паланкине. — Сам бы плыл, но старый. А так — боевой корабль вождя!

— Вы что сделали? — прохрипел я, хватаясь то за меч, то за голову. — Зачем эти скальпы и рисунки?

— Лучшие мастера украшали, — прихвастнул вождь, махнув трубкой, — издалека видно уважаемого людоеда.

— А вот эту джонку купить? — Я в отчаянии кивнул на китайский боевой корабль. — Или фрегат восстановить, а?

— Нет, — величаво ответил вождь, — только одну лодку продам. Боги разгневаются, чужак. Я подобрал тебе матроса. Он сам вызвался, но все равно я мудро его выбрал.

— Зачем? — не понял я, забыв и о команде.

— Крутить, чинить, паруса натягивать, стрелять, готовить врагов на кухне, — стал загибать пальцы вождь, — готовить пленниц для утех, мыть корабль, убивать крыс. Да и кого ты будешь бить и унижать?

Вождь тут же подтвердил правоту мудрых слов лениво врезав палкой носильщику. Все четверо подхватились и подняли паланкин. Я кивнул вождю, тот благосклонно икнул и врезал подчиненным еще раз, заставив носильщиков направиться к деревне. Племя потянулось следом, а возле меня осталась бригада с немым ожиданием в глазах.

— А сколько вообще надо матросов на этот корабль? — запоздало крикнул я вслед вождю. — Одного точно хватит?

Привык бегать на своих двоих да на виверне. А тут сложная конструкция, паруса, мачты, веревки и все такое.

— Не знаю, мы на ней только рыбу ловили у берега, — ответил вождь через плечо и величественно поплыл к хижинам. — До встречи, длинноносый брат.

— Собака ты людоедская, а не брат, — проворчал я, — и сутулая.

Бригада живо разбежалась, услышав порочащие царя речи, берег опустел, а я полез на шхуну. Палубу отдраили, исчезли рыбьи потроха и мусор, бригада оставила лишь несколько пустых бутылок, перекатывающихся от борта к борту. Воняло меньше, всего лишь разъедая глаза, а не грозя вывернуть ноздри и испепелить легкие. Ближе к корме располагался капитанский мостик — небольшая возвышенная площадка со штурвалом. Обнаружился здоровенный компас, без стрелок, зеленый от старости и соли.