Вариант Юг

Однако штабс-капитан не знал того, что вечером минувшего дня в Егорлыкскую вошли части Добровольческой армии, которая направлялась в сторону Кубани. Поэтому когда погоня неожиданно легко отстала, а он влетел на околицу поселения, где его встретили знакомые по Ростову офицеры, удивлению Артемьева не было границ. И первая мысль, которая посетила его, при известии о падении Ростова, о жене и ребенке, которые остались в занятом большевиками городе. Как они там? Однако вскоре, под напором впечатлений от встречи со своими братьями по оружию, узнав о причинах, которые вели добровольцев на Кубань, когда он увидел, в каком бедственном положении находится Белая Гвардия, пришли новые вопросы. Почему был оставлен Ростов, узловой транспортный узел Юга России, где находились огромные запасы амуниции и вооружения, госпиталь с сотнями раненых и золотой запас? Вразумительного ответа нет. Зачем тысячи людей вместе с обозом и гражданскими людьми спешат в Екатеринодар, где их никто не ждет? Снова какой-то бред. Как получилось, что у добровольцев не налажена разведка, и никто из высшего командного состава Добровольческой армии не знает, что творится в станицах на пути их движения? Молчание. Есть ли у кого-то из генералов Белого Движения четкие планы на будущее? Недоуменные взгляды бойцов Офицерского полка и только.

Артемьев, который за то время, что находился в доме Черноморцев, про казаков и настроения в их среде узнал немало. И он понимал - местные жители добровольцам не обрадуются, поскольку большинство казаков надеялось, что все наладится само собой. Останется старая власть или придет новая, для них было не очень важно. Царь отрекся, Временное Правительство разогнали, и что с того? Хлеб растить все равно надо, и армия стране, какой бы она ни была, нужна. Так что казаки не пропадут. А добровольцы тянули за собой войну и идущих по следу красногвардейцев, а значит, гостями они были нежеланными. Именно так думали местные жители, и штабс-капитан осознавал это очень хорошо. Поэтому он задавал вопросы, в душе надеясь узнать нечто, что сможет успокоить его. Но ничего подобного офицер не услышал. Все стандартно. Мы идем на юг. Там нас встретят с радостью и Кубанская Рада, естественно, сама кинется в объятья Корнилова и Алексеева. Всем наличным составом кубанское правительство приникнет к их пропахшим порохом и дымом шинелям. И как по мановению волшебной палочки, тысячи бойцов вступят в Добровольческую армию, и начнется освобождение России.

Все это Артемьева не устраивало. Слишком зыбко и неопределенно. И он направился на доклад к генералу от инфантерии Алексееву, который, как ему сказали, был болен, но держался молодцом, армию не покидал, ехал в закрытом экипаже, а на привалах всегда находился на одном месте, поближе к теплу. Где квартирует главный организатор Добровольческой армии, ее казначей и один из основных идеологов Белого Движения, штабс-капитану указали. И пройдя по грязной, истоптанной колесами, копытами, сапогами и ботинками улице, офицер вошел в один из домов, над которым на слабом ветру колыхалось трехцветное знамя. Он порывался сходу броситься к Алексееву и всерьез поговорить с ним. Однако с ним беседовал генерал Деникин, пожилой, худощавый и небритый мужчина в черном гражданском пальто и шапке-ушанке. И пока Артемьев ждал возможности пообщаться со своим патроном, он смог немного успокоиться, собрался, еще раз все обдумал и пришел к выводу, что торопиться не надо.

Алексеев, которого штабс-капитан знал уже несколько лет, человеком был непростым. Он всегда находился в гуще событий, но старался быть сам по себе, преследовал одному ему известные цели и любил интригу. В целом, если абстрагироваться и посмотреть на него со стороны, в Белом Движении он являлся фигурой весьма противоречивой. Вспомнить хотя бы тот факт, что именно он был первым генералом императорской армии, кто попросил Николая Второго, «Ради Единства Всей Страны в Грозное Время Войны», отречься от престола, и в конце своей телеграммы к командующим фронтам добавил «Упорство же Государя Способно Вызвать Кровопролитие». Кроме того, именно он в свое время принял руководство Ставкой и арестовал Корнилова, а потом опекал его в Быховской тюрьме, по сути, ведя двойную, если не тройную, игру. В дополнение к этому, в жизни генерал весьма резок и не любит, когда нижестоящие воинские чины ему перечили. Так что прежде чем лезть со своим мнением к Алексееву, штабс-капитану следовало крепко подумать, а стоит ли это делать. Поэтому к моменту, когда Деникин накинул на плечо стоящий у двери кавалерийский карабин и вышел на улицу, офицер уже не торопился донести до вышестоящего начальника свое категорическое мнение.