Вариант «И»

Ответ: Позвольте с вами не согласиться. Идея монархии не умерла и не может умереть, потому что она фундаментальна. А следовательно, необходима народу, необходима государству. И то, что мы сейчас потерпели неудачу, вовсе не означает, что рухнула идея. Видимо, общественное сознание еще не дозрело до восприятия этой простой истины. Однако оно неизбежно созреет – и, я уверен, быстрее, чем вы склонны думать.

В.: Однако Россия вот уже почти столетие существует без этой фундаментальной, как вы говорите, идеи – и есть все основания полагать, что просуществует и в дальнейшем. Неужели этот факт вам ничего не говорит?

О.: Простите, вы не совсем точны. Я имею в виду прежде всего не идею монархии именно, а само понятие фундаментальной идеи, без которой существование государства, нации немыслимо. Монархия – одна из конкретных идей, дававшая России возможность успешно развиваться на протяжении столетий. Но, разумеется, это не единственная фундаментальная идея. После свержения монархии фундаментальной идеей стало коммунистическое учение, и оно давало стране возможность двигаться на протяжении нескольких десятилетий.

В.: Вы хотите сказать, что попытки коммунистов восстановить систему тех десятилетий тоже являются борьбой за фундаментальную идею? Вы им сочувствуете?

О.: Разумеется, являются. И я, безусловно, никак не могу им сочувствовать, поскольку их идея исключает ту, приверженцем которой я являюсь. Да, и то, и другое – фундаментальные идеи. Однако между ними существует колоссальная разница. И заключается она в том, что идея коммунизма доказала полную свою непригодность к практической реализации – во всяком случае, в современном обществе. Может быть, спустя тысячелетия. Хотя в ней так много положений, в корне противоречащих человеческой сущности, что я и в этом сомневаюсь, что, впрочем, не мешает коммунизму оставаться фундаментальной идеей по своей сути. Фундаментальная идея не обязательно должна быть верной; ей достаточно быть привлекательной и правдоподобной, чтобы на какой-то срок, больший или меньший, овладеть умами. Срок этот определяется темпом увеличения разногласий между идеей и мерами по ее воплощению. К примеру, космогоническая гипотеза Канта-Лапласа была фундаментальной, хотя по мере развития науки ее признали неверной.

В.: Вы несколько уклонились…

О.: Да, в самом деле. Приношу извинения. Так вот в отличие от коммунистической идеи монархическая доказала, напротив, свою жизненность.

В.: Вам не кажется, что это утверждение по меньшей мере рискованно, если вспомнить хотя бы 1917 год – февраль, затем октябрь?

О.: Нет, нисколько. Февраль всего лишь продемонстрировал простую истину, что после отказа от монархии Россия немедленно впадает в хаос. Что же касается октября, то он в противоположность хаосу вообще устранил реальное движение, демонстрируя лишь видимость его. Результат известен. Что же касается идеи монархии… Вам наверняка известны лучше, чем мне, факты автомобильных, железнодорожных, авиационных катастроф – страшных, со множеством жертв… не правда ли? Но разве эти катастрофы дискредитируют самые идеи автомобилизма или гражданской авиации? Нимало. Они являются всего лишь частными примерами, свидетельствующими о легкомысленном подходе к реализации идеи в каждом данном случае. Так и с монархией в России, и не только в России, но и в Германии, Франции… Все это – частные случаи. В целом идея себя полностью оправдала. Соединенное Королевство, скандинавские монархии, Голландия, Бельгия, наконец – реставрация монархии в Испании, а кроме того – Япония, многие государства Юго-Восточной Азии, Ближний Восток… Как видите, примеров – обилие. И множество доказательств того, насколько гибкой является монархическая идея при ее осуществлении и насколько совместима она с самой широкой демократией. Поймите, монархия – не строй, а именно идея! Фундаментальная же идея – это позвоночник нации, или даже, скорее, это ее душа; не разум, а именно душа. Без фундаментальной идеи нация – существо без позвоночника и без души одновременно; это заметили и сформулировали еще в конце прошлого века. Такой народ – искалеченный зомби, не более того.

В.: И вы полагаете, что Россия этой души лишена?

О.: Вы это знаете не хуже меня – если видите в жизни еще что-то, кроме телеэкрана и газет.

В.: Но ведь монархия, которую вы исповедуете, является не единственной фундаментальной идеей? Или я ошибаюсь, и других нет?