Варяги и Русь

Нельзя не заметить, что вся история о принятии христианства и отдаче христианам назад их имущества знатным язычником находит прямые параллели в сообщении КА о Рорике, короле язычников. Как было отмечено выше, описания Римберта менее точны, чем франкских анналов. Ансгарий покинул Гамбург до его разорения и потому не мог сам видеть того, что произошло в городе и как развивались события в регионе сразу после этого. Скорее всего, сведения были получены от тех самых упоминаемых Римбертом разбредшихся по другим землям монахов гамбургского монастыря. Римберт ошибочно помещает эти события перед смертью Людвига I, однако они переданы им именно в связи с разрушением Гамбурга, как произошедшие непосредственно после этого. Судя по всему, некая эпидемия действительно разразилась на обширных территориях к северу от Эльбы и в Южной Ютландии. Распространилась ли она при этом действительно на Швецию — кажется очень сомнительным. Идентичность описаний Римберта с описаниями других источников позволяет предположить, что события в Южной Ютландии просто были перенесены им на Швецию из-за того, что там тоже вскоре случились гонения на христиан.

Об эпидемии к северу от Эльбы в то же время повествуют и другие источники. Согласно «Чуду св. Германа», о наличии некой болезни сообщал посланный Людвигом II к Хорику I в 845 г. граф Кобо. «Сказание о гамбургских мучениках» указывает на распространение страшного недуга в Гамбурге или Старигарде. КА не называют место, где болезнь поразила подчинённых «Рорика, короля язычников», однако сообщают, что этому же заболеванию подвергся и Регинхери. Саксон Грамматик также говорит о страшной смерти Рагнара Лодброка, также приписывая её наказанию, понесённому им за разорение христианских святынь, правда, не связывая её ни с эпидемией, ни с походом на франков. Сопоставляя все эти свидетельства, можно полагать, что некая эпидемия действительно разразилась в 845 г. на обширных территориях Южной Ютландии — от Нордальбингии и Вагрии до собственно Дании. «Божественная кара» представляла из себя какую-то заразную болезнь, поражавшую не только людей, но и скот. Повествование Римберта, описывавшего заражение сначала скота, а потом и членов семьи знатного язычника, позволяет даже предположить, что именно болезнь животных и стала причиной эпидемии, перекинувшейся на людей. В данном случае кажется любопытным замечание КА, что мор отступил от людей Рорика, короля язычников, после того, как они 40 дней воздерживались от мяса.

Посольство Людвига II к датскому королю Хорику I действительно имело место летом 845 г.[397] Целью его, очевидно, было, как это и передают БА, установление мира. После разгрома данов на Эльбе под Гамбургом и подчинения ободритов франки должны были напрямую выйти к границам Хорика и, имея в подчинении силы ободритов на датской границе, могли уже сами определять условия этого мира, требовать возвращения пленных христиан и части награбленного в Галлии (из Гамбурга награбленное они вывезти, судя по всему, не успели). Такая же политика проводилась Людвигом и по отношению к ободри-там, с которыми в это время, так же как и с данами, велись переговоры в Падеборне (ФА). И путаницы в сообщениях разных анналов в описаниях событий 845 г., по всей видимости, никакой и не было, а просто схожие или идентичные события происходили в это время во всех землях к северу от Эльбы, как датских, так и славянских. БА, связывающие легенду о божественной каре с Хориком I, на самом деле не противоречат КА (также указывающими, что кроме подчинённых короля Рорика эпидемия настигла и грабивших Францию датских пиратов), а лишь вполне естественно передают больше подробностей о географически более близком к Вертинскому монастырю походе Хорика или его посланника Рагнара на Париж. Живший двумя столетиями спустя автор «Хроникона», в отличии от Пруденция, очевидцем этих событий быть не мог, но, будучи явно каким-то церковным лицом, вполне мог знать широко распространённые в средневековье легенды о божественной каре в той же версии, в которой они были записаны в КА, и где фигурировал «король Рорик». Переписывая данный отрывок БА, он мог отождествить указанного там Орика с известным ему из другого источника Рориком и, приняв за описку, изменить его имя в «Хрониконе». Однако, ввиду позднего возникновения этого источника и полного заимствования текста из БА, он не представляет ценности для реконструкции событий 845 года.