Варяги и Русь

Контакты между северо-западом Европы, включая Ютландский полуостров, и Британскими островами имеют древнее происхождение. Причем эти контакты носили, наверняка, самый разнородный характер, включая и брачный обмен, что означало и обмен именами прославленных предков, в том числе, и именами предков по женской линии. Прославленнее женского имени, чем имя матери — прародительницы Даны у древних британцев трудно себе представить. Поэтому вполне логично предположить, что имя родоначальника датчан Дана пришло в будущую Данию с Британских островов таким же образом, как имя родоначальника англичан Англа пришло в будущую Англию с запада Южной Балтии. Тем более что, никакой существенной «этимологии» по имени Дана германиститка до сих пор не предложила. Мужское имя Дан популярно во всех скандинавских странах. И хотя в скандинавских ономастических исследованиях много сделано для изучения более древних догерманских заимствований в ономастиконе скандинавских стран, имя Дан, очень популярное там мужское имя, выпадает из этих исследований и связывается либо с этимологией «датчанин» (ср. Halvdan «полудатчанин», т. е. лицо датского происхождения только по материнской или только по отцовской линии)[538], либо как уменьшительное имя от христианского Даниель/Daniel[539].^.Женское имя Дана, насколько я знаю, не распространено на Скандинавском полуострове, но встречается на европейском континенте.

Следует добавить, что имена с основой на дан- встречаются и в древнерусском именослове. Специалисты в области ономастики А. В. Суслова и А. В. Суперанская как раз в связи с этим именем заметили, что в древнерусском именослове были имена, которые можно было рассматривать одновременно и как христианские, и как языческие. Имя Данша со специфическим новгородским суффиксом — ша могло быть сокращением и от христианского Даниил, и от древнерусского Данслав[540]. Подобное совпадение имеет свое логическое объяснение. Христианский именослов вобрал в себя именословы разных народов. Через культ митраизма христианством были восприняты также элементы индоевропейского именослова, включая и древнейшие. Эти древнейшие имена, адаптированные к именословам стран христианского Востока, уже в обновленной форме возвращались в европейские страны, но сохраняли свою древнюю исходную индоевропейскую основу. Таким образом древнерусское Донелле вполне объяснимо может коррелировать с христианским Даниил, а скандинавское Дан — с христианским Даниель, т. е. с тем же Даниилом. А через ведийское Дан/Дана древнерусское Данслав связано с именем Дан на Скандинавском полуострове, но как видно, не древнерусское Данслав произошло от скандинавского Дана, а скорее, наоборот, «скандинавский» Дан вышел из Восточной Европы.

Возвращаясь к родоначальнику Дану, следует напомнить, что он древнее «сына» Одина Скьёльда — основателя мифической династии Скьёльдунгов, поскольку отстоит от него на несколько поколений (согласно Саксону Грамматику, Скьёльд — сына Лотера), соответственно, родоначалие датчан относится к доодиновским временам, к тем временам, когда южнобалтийское население исповедовало более древние индоевропейские верования, и как предки датчан, так и предки будущих южнобалтийских славян могли находиться в рамках одной сакральной системы.

Полагаю, исходя из приведенного материала, можно заключить, что и древнерусское имя Святослав, как и другие имена с основой на свят-, восходили к древнейшим культам почитания светоносного божества Солнца. Эта же основа в форме свент- отразилась в имени «первого и высшего из богов» Южной Балтии Свентовита. Древность и могущество одного из солнцебогов, наверняка, обеспечивало распространенность и укорененность его имени у многих европейских народов, включая и народы Скандинавского полуострова. Полагаю, интересно проверить, известны ли другие антропонимы, образовавшиеся в лоне солнцепоклонства.

Символический цвет Свентовита — красный, что роднило это божество с Солнцем красным в древнерусском фольклоре, тем более, что по замечанию Иванова и Топорова, многие древние боги под разными именами могли быть локальными вариантами одного более древнего бога. Так, есть основания полагать, развивают свою мысль Иванов и Топоров, что некоторые славянские божества объединяются в одно групповое божество, разные ипостаси которого отражают различные степени производительной силы (например, Яровит, Руевит, Поревит, Поренут). Яровит у балтийских славян назывался Геровит (Herovit) и почитался как бог войны, но Яровиту был также посвящен и весенний праздник плодородия. В этой функции его принято сближать с древнерусским Ярилой, связанного с идеей весеннего плодородия и производительной мощи. Имя Ярило производится от корня яр-, с которым соотносятся представления о яри как высшем проявлении производительных сил, обеспечивающем максимум плодородия, прибытка, урожая.