Читаем Варяги и Русь полностью

«В некоторых новых исторических повестях, — говорит Карамзин, — Олег назван племянником Рюрика». Действительно, мы читаем в Воскресенском и Алатырском списках летописи: «Князже Рюрикъ взя с собою два брата Синеуса и Трувора и племянника своего Олга». Судя по вероятностям возраста, Олег мог быть сыном старшего, умершего до призвания брата Рюрика; и в этом случае не Игорю, а ему следовало после Рюрика право на княжение по закону славянскому. Между тем, притязание на это право (допустив его предъявление Олегом) должно было встретить в Новгороде отпор, основанный на заключенных с Поморием условиях; ибо, если новгородцы и согласились на принятие к себе (по общеславянскому обычаю) трех братьев-князей, то, вероятно, не иначе, как выгородив себя предварительно от обратного действия славянского права наследства, т. е. от какого бы то ни было домогательства власти со стороны заморских родичей Рюрика. Этим объяснилось бы то постоянное нерасположение Олега к Новгороду, о котором находим не одно свидетельство в летописи. Как бы то ни было (ибо я нисколько не дорожу своей эпизодической догадкой), Олег решился основать уже для себя новую, независимую державу на юге; средства были у него в руках; с одной стороны — варяги и подвластные Игорю словено-чюдские племена; с другой — обаяние варяжского княжеского имени и на южную Русь. На эту мысль наводит и образ действий его; он представлен в летописи не завоевателем, а восстановителем своего права, права рода своего, нарушенного дерзкими дружинниками. Он принял Смоленск от имени Игоря, будущего словенского князя; он отнимает Киев у хищников Аскольда и Дира. Здесь он становится князем, полновластием в своей Русской земле. Южные племена и князья их (разумеется, сначала не все, и не все по доброй воле) признают господство Олега, и как князя варяжского, имеющего над туземными преимущество родового и, вероятно, религиозного благородства; на последнее указывает, может быть, прозвание Олега Вещим; и как князя, обладающего двумя старейшими на Руси городами: Новгородом — как представитель словенского князя; Киевом — по собственному княжескому праву. Об этом династическом, можно сказать, мирном завоевании свидетельствует вся начальная история Руси; сюда хотелось бы мне отнести и характеристическое выражение Льва Диакона о покорении русским оружием соседних племен и областей без труда и кровопролития; в речи Святослава эти слова не у места; но самая странность их показывает, что они не изобретенные, а слышанные.

Перейти на страницу:

Все книги серии Древняя Русь

Когда Европа была нашей. История балтийских славян
Когда Европа была нашей. История балтийских славян

В основу своего исследования А.Ф. Гильфердинг положил противопоставление славянского и германского миров и рассматривал историю полабских славян лишь в неразрывной связи с завоеванием их земель между Лабой и Одрой немецкими феодалами.Он подчеркивает решающее влияние враждебного немецкого окружения не только на судьбу полабских славян, но и на формирование их "национального характера". Так, изначально добрые и общительные славяне под влиянием внешних обстоятельств стали "чуть ли не воинственнее и свирепее своих противников".Исследуя вопросы общественной жизни полабских славян, А.Ф. Гильфердинг приходит к выводу о существовании у них "общинной демократии" в противовес "германской аристократии". Уделяя большое внимание вопросам развития городов и торговли полабских славян, А.Ф. Гильфердинг вновь связывает их с отражением германской агрессии.Большая часть исследования А.Ф. Гильфердинга посвящена изучению завоевания полабских славян немецкими феодалами и анализу причин их гибели. Он отмечает, что главной причиной гибели и исчезновения полабских славян является их внутренняя неспособность к объединению, отсутствие "единства и жизненной силы, внутреннее разложение, связанное с заимствованием германских обычаев и нравов". Оплакивая трагическую судьбу полабских славян, Гильфердинг пытается просветить и предостеречь все остальные славянские народы от нарастающей германской угрозы.

Александр Федорович Гильфердинг , Александр Фёдорович Гильфердинг

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное