Ваниль для попаданки

— Что неоспоримо доказывает ошибочность такого подхода, — припечатал старик, — уровень в магии стихий вообще величина спорная. Простите, Винкер, но то, что устроили вы во время спасения невесты императора… сильно вам помешал слабый дар? А неумение сделать нужный расчет это вообще от Темных Богов. Люди растут, вы в курсе? Сегодня не умел, завтра научился.

— Нужен учитель, — попробовал, было, возразить Марк.

— Чушь, молодой человек, — отмел старик, — есть книги, есть голова, есть карандаш и бумага и, главное, есть желание — и человек всему научится и все освоит. Вопрос мотивации… А желание сесть на трон — это очень сильная мотивация. — Ольхейм прищурился. — Списки причастных к власти хоть каким-то боком, родственников императора и императрицы по обеим линиям — и огненных магов сравнить додумались?

— Обижаете, учитель. Первым делом…

— И как результат?

— А нет результата, — Марк развел руками, — более-менее подходит только Золотой Кот. Но он по-настоящему привязан к сестре, и, как ни верти, алиби…

— Не аргумент, — фыркнул Ольхейм, — при точном расчете риск минимален. А уговорить себя, что сестра будет гораздо счастливее, если отойдет от суеты и уединиться где-нибудь в поместье с семьей — это вообще на раз, два — уже делать нечего. Люди вообще большие мастера себя уговаривать. Алиби — это уже серьезнее, но когда игра идет по таким ставкам, любое алиби может оказаться фальшивкой. Железное алиби, это если в момент атаки подозреваемый находился рядом с тобой!

Марк поднял голову и поглядел прямо в глаза старика-теоретика.

— Эшери мне хотелось бы верить.

Светлые глаза сделались холодными и циничными:

— Не ты ли говорил, что верить нельзя никому? Семейная жизнь не пошла тебе на пользу. Размяк и стал думать о людях слишком хорошо.

— Ничего, если так пойдет и дальше, скоро исправлюсь.

Марк уже хотел погасить вызов и протянул руку к зеркалу, но взгляд старого учителя остановил его.

— Мыслишь ты правильно, но слишком узко. Подумай вот о чем: списки у тебя получаются слишком короткие, а это статистически невозможно. При разветвленности генеалогического древа императорской семьи и распространенности дара Огня, в списке должно быть гораздо больше имен.

— Вы хотите сказать, что я допускаю ошибку на этапе сбора данных? — оживился Марк, — заложил не те параметры?

— Такой ошибки ты допустить не мог, — покачал седой головой старик и в первый раз за весь разговор улыбнулся, — я учил тебя сам и учил хорошо. Я верю, что мою науку ты усвоил. Прими, как данность, что запросы ты сформулировал верно. А если хранитель выдал тебе неполную информацию, значит…

— Нет, — Винкер помотал головой, — это невозможно, у меня полный допуск, выданный императором. Высший приоритет.

— Высший, — кивнул Ольхейм. Пожевал губу. Усмехнулся. — Ничего, ты еще научишься мыслить шире, задатки у тебя хорошие. Я в тебя верю, Винкер.

С этими словами старик потянулся и сам погасил вызов, оставив Марка в тяжелом недоумении.

Что-то он упустил. Что-то очень важное. Что-то ключевое. А Ольхейм это просек мгновенно, сделал выводы и попытался намекнуть. Но Марк намека не разгадал. Слишком он был туманным.

Почему не сказал прямо? Не мог? Боялся? Чушь, Дуглас Ольхейм не боялся никого и ничего, это Марк знал точно.

Хотя, бояться можно и не за себя. Марк тоже был от природы не слишком пуглив, а пригрози ему, что похитят Маргариту, и как он поступит? Да, первым делом, обольется холодным потом с ног до головы, а уж потом начнет думать. Если от страха мозги не откажут.

…Что же ты хотел мне сказать, Ольхейм?

— Ваше Высочество, вы идете любоваться закатом? Его Высочество готов вас сопроводить.

Иоланта встрепенулась, но как-то вяло.

— Ты знаешь, наверное, нет. Что — то я сегодня чувствую себя несколько усталой…

Я сделала короткий реверанс и выплыла из будуара принцессы как маленькая, но гордая лодка. Похоже, запретный плод, перестав быть запретным, растерял львиную часть своей волшебной притягательности.

Мой аналог Гугла пристроился рядом, обметая хвостом подол. Свою задачу — стать моей тенью и ангелом-хранителем, Арчи воспринял как-то слишком серьезно и теперь не отходил от меня ни на шаг.

Придворные шептались, что я, не иначе, "кошачье слово" знаю.

Конечно знаю, даже несколько. Колбаса, сливки и Марк… Последнее — самое действенное. Уж не знаю, чем великий черный колдун так впечатлил кота.

Нырнули в небольшую комнатку, почти монашескую келью — Александра выделила ее для девицы Рикли рядом с апартаментами принцессы, подозреваю — просто велела переделать кладовку или гардеробную. Окон в ней не было…

Зато уже на второй день сюда занесли кровать и небольшую жаровню, иногда ночи были холодными.

— Мяу! — требовательно сказал Арчибальд. Я повернулась к коту.

Он сидел посередине комнаты и держал в зубах что-то темное, растрепанное. Крыса? Мелковата для крысы. Да и морда моего приятеля была настолько брезгливой, что грызунов я отбросила, вряд ли даже скунс мог вызвать у хищника такие чувства.