Ваниль для попаданки

"Прими меня светлого и темного, как себя…" Приняла, Марк. Ты так решил, значит, так тому и быть. И какая разница, что сердце болит. Не долго ему осталось. Дух водопада заберет его, и я остыну. Это — мое решение. Прими. Прими меня светлую и темную… как себя.

Прочел ли он мои мысли? Или просто что-то почувствовал. Но — кивнул, понимая и принимая.

— Соединяю дыхание, соединяю кровь, соединяю сердца, — снова завел жрец, — во имя Святых Древних, да будут двое одним, да обретут они небо… Вытяните руки, дети Древних и ты, гостья из иного мира.

Повинуясь жрецу, мы, все четверо, протянули руки над чашей. Наши с Марком пальцы почти соприкоснулись. Я хотела отодвинуться, но его взгляд ударил, как молния: "Нет! Только не сейчас!" — и я осталась на месте.

Тонкая струйка крови текла по руке, падая в чашу и окрашивая воду в розовый.

— Соединяю дыхание, соединяю кровь, соединяю сердца. Во имя Святых Древних, да будут двое одним, да обретут они небо…

Из чаши вдруг ударил сноп света, вверх, в потолок. Я чуть не шарахнулась назад, но трое рядом со мной стояли спокойно, и я перевела дух. Предупреждать нужно, что здесь такие спецэффекты!

Белый поток разделился на две ленты. И ленты эти, отделившись от сердцевины чаши, взлетели вверх, превратились в лежащие восьмерки, символ бесконечности. И — крепко и неожиданно чувствительно связали руки супругов. Попарно.

Принца Джуэла с Иолантой.

А меня — с Марком!

Я ничего не успела сообразить, жрец — растерялся. Королева, я только сейчас заметила ее среди гостей, сдавленно ахнула и закрыла лицо руками в ужасе. Принц и герцогиня в крайнем изумлении смотрели на свои навеки связанные руки.

А Марк уже шагнул ко мне, выдернул меня к себе, прижал так, что перехватило дыхание и, захватив мои губы своими, уже… нет, не целовал — лишь упоенно дышал в такт со мной.

Люди могли интриговать хоть до посинения, а дух водопада решил по-своему.

Кажется, я потеряла сознание. Если это возможно — потерять сознание, оставаясь на ногах. Соображаловка точно отключилась.

В храме царил полнейший кавардак, Александра трясла бедного жреца, как грушу, намереваясь утопить его в фонтане. Обалдевший от неожиданности принц в восьмой… или уже в восемнадцатый раз целовал Иоланту, теперь уже свою, законную супругу, и немота ему совершенно не мешала — в этом королева не ошиблась.

Гортензия сияла и шумно поздравляла молодых, через два слова называя принца сыном, герцог был хмур и озадачен, брюнетка сияла на весь храм ярче розовых бриллиантов, а гости не понимали кому дарить подарки.

Конец этому дурдому положил Его Величество.

— Ладно, — негромко бросил он, и хаос немедленно осел, а затем и юркнул под плинтус, — То, что превыше людского разумения, сказало свое слово. Нам остается принять его волю. Да будет так. Властью короля Румона полностью подтверждаю свершившееся ныне в храме и скрепляю браки светской печатью. Джуэл, Иоланта. Подойдите ко мне, дети и дайте клятву наследников.

— Пойдем отсюда, — шепнул Марк, — самое время удирать.

— А… ты можешь мне объяснить?

— Потом, — отмахнулся он, — все плохо, но все завтра. Темные боги, Маргарита, неужели твое любопытство не может подождать до утра?

— А твое?

— А мое, кажется, сдохло. Но хоронить тоже буду завтра, все завтра.

— А закат?

— Ты так хочешь его увидеть?

Я честно прислушалась к себе.

— Знаешь, кажется, все-таки хочу.

— Тогда бежим!

— Куда?

— Окно моей спальни — лучшее место для наблюдения за водопадом. Точно. Потому и башня досталась мне дешево, там никто не хотел селиться.

Пробег по вечернему городу в памяти не отложился, должно быть, я все еще была "без сознания". Зато кое-что другое я помню отлично. Мы уже подбегали к башне, когда Марк шепнул: "Не бойся!" и — подпрыгнул. Высоко подпрыгнул. Очень высоко… Я ахнула и прижалась к нему, когда поняла, что город стремительно подает вниз: улицы, лестницы, ограды.

Секунда — и мы оказались на балконе.

— А что? Так быстрее, — отмазался колдун, — вот тебе твой закат. Любуйся. Я всегда держу слово.

Рыжий шар солнца становился малиновым и медленно погружался в чашу, легонька касаясь всех пяти потоков.

— Сейчас еще брызги засветятся, — шепнул колдун куда-то мне в шею.

— Марк! — ахнула я.

— Ты любуйся, не отвлекайся. А я делом займусь…

Под "делом" Марк подразумевал мое свадебное платье, которое шили с таким расчетом, чтобы его спокойно, не напрягаясь, сняли с невесты четыре горничные. После пятого или седьмого поминания темных богов я не выдержала.

— Слушай, великий воин. У тебя там где-то без дела длинный такой кинжал валялся?

— Заколоть портного? — живо откликнулся он.

— Да возьми и просто разрежь этот розовый ужас к чертовой бабушке.

— Слушаюсь, моя королева.

Кинжал оказался почему-то рядом, под рукой. То ли Марк его позвал, то ли всегда был вооружен. Темное лезвие матово светилось в полутьме и до меня вдруг дошло, что кромка очень острая.

Я крепко зажмурилась, стараясь не дышать.