Вампир высшего класса

Выбить стекло.
Выбраться из машины.
Помочь Вацлаву.
Выплыть на берег.
У меня даже не было времени задуматься, откуда во мне взялось это ледяное спокойствие. Надо было спасаться.
Продолжая тормошить Вацлава, я со всей силы забарабанила кулаками по окну. На стекле остались алые разводы от сбитых в кровь костяшек пальцев, но оно не поддалось. Нужно что-то потяжелее моих маленьких кулачков. Я быстро оглядела салон, в надежде отыскать какой-нибудь домкрат. Ну, хотя бы кирпич! Ну, хоть небольшую гантель! В былые времена даже флакон духов в моих руках оказался смертельным оружием против напавших на нас с Вацлавом вампиров. При воспоминании о тех событиях в нос явственно ударил запах «Пуазона», который навечно стал для меня запахом смерти и опасности. Этот удушливо-сладкий аромат, которому неоткуда было взяться в салоне машины, стремительно погружающейся во Влтаву, подействовал на меня эффектней нашатыря. Я вдруг вспомнила о кинжале, который мне на всякий случай выдал Вацлав, и торопливо похлопала себя рукой по поясу. Есть!
Машину засасывает в трясину реки, за окном остается только узкая полоска воздуха, вместе со стремительно пребывающей водой падают шансы на спасение.
Я торопливо вытащила кинжал, не вынимая из ножен, взвесила его в руке – довольно тяжелый. То, что надо!

– Разбивайся! Разбивайся! Да разбивайся же ты, проклятое стекло! – Я замолотила ножнами, и салон наполнился отвратительным скрежетом металла по стеклу. А потом в окне образовалось углубление, и от него стали стремительно расползаться трещины, наполняясь, словно вены, каплями воды, которая просачивалась сквозь стекло и смешивалась с алыми разводами от моей крови. Я приложила ладонь к стеклу, но тут же отдернула ее. Вода была ледяная!

С треском стекло взорвалось осколками, и мне в лицо полетели ледяные брызги, а вода, обрадовавшись устранению преграды, стала переливаться через разбитое окно, стремительно заполняя дно машины. Одновременно с этим с переднего сиденья раздался тихий стон – Вацлав пришел в себя и, надо отдать ему должное, мгновенно оценил ситуацию:

– Быстро! Выбираемся!

Один удар по стеклу – и Гончий уже разбил переднее окно, и отважно нырнул в стылую воду. Еще секунда – и он торопливо расчистил мое окно от торчащих осколков и, схватив меня за плечи, выдернул из тонущей машины наружу. Показалось – меня окунули в ванну со льдом. Вода мгновенно пропитала одежду до нитки, сделав куртку и джинсы в несколько раз тяжелее, а ботильоны и вовсе превратились в пудовые гири, тянувшие ко дну. Я забарахталась в непроницаемой темноте, стремясь удержаться на плаву, и тут Вацлав крепко схватил меня за талию и потащил наверх со скоростью ракеты.

И вот уже полную темноту вспарывают огни набережной, легкие с хрипом вдыхают морозный воздух, и сквозь пелену воды и слез я вижу белое лицо Вацлава, обращенное ко мне. А затем, не теряя ни секунды на никчемные расспросы, он, удерживая меня за плечи, начинает быстро-быстро грести к берегу. Но в ледяной воде время тянется так долго, что мне кажется, мы плывем целую вечность.

Наконец до берега остается несколько метров. Вслед за Вацлавом я нащупала ногами дно и, с трудом передвигая онемевшими от холода ногами, заторопилась на спасительную сушу. На берегу упала на влажную, припорошенную серым снегом землю, и поняла, что подняться уже не смогу. Нет сил. Влтава выпила их из меня до самого дна. Но Вацлав рывком поднял меня с земли и, взяв на руки, помчался к дороге. Мокрые от воды ресницы сковывало льдом, одежду вот-вот постигнет та же участь – казалось, что за время, пока мы провели в реке, в Праге похолодало до минус тридцати.

– Только не спи, – встревоженно тормошил меня Вацлав. – Не спи, Жанна. Слышишь?