Вампир высшего класса

Но тут неожиданно мне приходит на выручку Лилиан, задавая дежурные вопросы про перелет и про мои впечатления от Праги. После нескольких фраз в зал возвращается Франтишек. Пока он боком обходит стол, возвращаясь на свое место, я замечаю, что воротник сорочки в вороте его камзола немного сбился. А когда он садится за стол и становится видно его лицо целиком, я едва удерживаюсь от восклицания. Под глазом Франтишека стремительно наливается синяк, а разбитая в кровь губа как по волшебству затягивается на глазах, исчезая.

Адам ничем не выдает своего удивления, другие вампиры тоже. Только Лилиан со свойственной ей эмоциональностью что-то восклицает по-чешски.

Франтишек криво усмехается:

– Венцеслав вернул мне старый долг. С тех пор, как мы виделись в последний раз, его манеры существенно испортились.

– И было за что, – гневно замечает невидимый и неслышимый для всех Якуб. – Франтишека и убить бы за это мало! Как рассказывала Эвелина…

Я с интересом бросаю взгляд за плечо, туда, где расположился призрак, но он тут же запинается.

– Впрочем, не буду лишать ее удовольствия самой вам все рассказать.

Синяк тем временем, достигнув максимума синевы, начинает желтеть и исчезать. Я никогда еще не наблюдала, как на вампирах затягиваются раны и ушибы, и поэтому не могу отвести взгляда. Заметив мой интерес, Франтишек адресует мне улыбку. И от нее мне становится холодно, как в склепе.

– Что ж, дорогая Жанна, – Адам растягивает губы в ледяной улыбке, – расскажите нам о том, как вы впервые встретились с Жаном Лакруа. Презанятнейшая история. Не терпится услышать ее из первых уст.

Вставка: Вацлав В КНИГЕ ИСТОРИЯ ЭВЕЛИНЫ И ВАЦЛАВА БУДЕТ ИЗМЕНЕНА. ЭТО – САМИЗДАТОВСКИЙ ВАРИАНТ, ПРОШУ НЕ ПУТАТЬ

Франтишек не соврал. Через две минуты после того, как Вацлав разбил ему нос, лифт унес Гончего из подземной обители вампиров в подвал одного из заколоченных домов Градчан. Шахта лифта оказалась замаскированной в дальнем углу стенного шкафа, заваленного старым барахлом. Если бы кто из любопытных и заглянул сюда, наткнулся бы на рухлядь и на том и остановил свои поиски, не добравшись до потайного люка.

Выйдя из лифта, Вацлав помедлил у автоматически закрывшихся дверей, борясь с желанием вернуться обратно. Оставить Жанну одну – плохая идея. Тем более после того сражения с невидимыми призраками, которое она устроила в подземелье. Еще тогда он хотел сразу же увести ее оттуда, отменив встречу с пражанами, но появился Франтишек и уйти незамеченными не удалось. Как выяснилось, их уже ждали. Точнее, не их – его. Вот почему он за полтора века после тех событий ни разу не посещал Прагу. Хотел, чтобы о нем забыли. Но его происхождение не давало ему на это никакого шанса. Как воспримет это Жанна, когда все узнает? Разозлится, что скрывал от нее? Решит, что он ей не доверяет? Поймет ли, что он бежал от этого всю жизнь, стараясь забыть? Или станет умолять принять предложение Адама и Франтишека? Ведь именно ради этого Франтишек подал Адаму идею задержать Жанну. Если нельзя воздействовать на него прямо, они постараются докопаться до него через Жанну.

Лифт заурчал, возвращаясь назад. Вацлав растерянно оглядел стенки шахты, но не обнаружил кнопки вызова. Наверняка, она тоже была надежно замаскирована. Желание вернуться за Жанной вспыхнуло еще острее. Не надо ее было там оставлять, ох, не надо. Но только что он мог поделать, когда она сама решила остаться с пражскими вампирами? Не мог же он взять ее в охапку и силой выволочь оттуда! Хотя, что скрывать, хотелось. Теперь же остается надеяться, что призраки ее одолевать не будут, а в остальном вампиры не посмеют причинить ей вреда.

Возвращаясь из Градчан, Вацлав не стал брать такси. Путь отсюда до отеля был неблизким, но ему было некуда и не к кому торопиться. Хотелось пройтись пешком по давно знакомым улицам. Он не был в Праге долгих сто шестьдесят лет, с тех пор, как умерла Эвелина. Город изменился до неузнаваемости. Старинные дома обросли современными вывесками и неоновыми огнями. Всюду, куда ни глянь, на потемневших от времени фасадах цветные заплатки вывесок: обмен валют, банки, рестораны, пиццерии, Интернет. Между зданиями протянулись телефонные провода и сетевые кабели, а вдоль дорог – дорожные знаки. По вековой брусчатке там, где раньше цокали подковы лошадей, теперь проложены трамвайные рельсы и пешеходные зебры. Вдоль обочин, где раньше ожидали пассажиров извозчики, ныне выстроились десятки машин, а на углах улиц стоят рекламные постеры.