«Вам — взлёт!»

На этот раз летчик еще и отклонил педаль. Теперь сжатый воздух пойдет только к одному колесу, и самолет начнет разворачиваться.

Пока я все это рассказывал, мотор прогрелся. Теперь пора стартовать. Пройдут секунды — и земля останется внизу…

На своем веку я выполнил много тысяч полетов, видел под крылом самолета зеленое Подмосковье и угрюмую тайгу, защитного цвета монгольские степи и всю в голубых блюдечках озер Карелию, видел ледяные просторы Заполярья и солнечные берега Черного моря, и все же самого первого в жизни полета я не забыл и сейчас. О чем думается за пять секунд до этого самого первого взлета?

Могу сказать совершенно точно — в последний момент не вспоминаешь всей прожитой жизни, не прощаешься с милой сердцу землей, не мечтаешь о славе… За пять секунд до воздушного крещения я больше всего беспокоился об одном: как бы не запутаться в приборах. Мне почему-то казалось, что в нужный момент я вдруг не найду указателя скорости.

И действительно, оторвавшись от земли, я не мог уже ничего найти в кабине. Все мое внимание было поглощено окружающим. Земля стала вдруг удивительно чистой, куда-то далеко назад отступил горизонт, леса позеленели, будто набрались свежести, и река наполнилась голубым мягким светом. Я даже не сразу сообразил, что в воде отражается небо.

Все это было удивительно, неожиданно, незабываемо…

За пять секунд до первого в жизни старта бесполезно давать какие-либо советы. Это я знаю точно, иначе я бы рекомендовал тебе:

Еще раз внимательно осмотреть кабину и приборы.

Запомнить положение стрелок на бортовых часах.

Оценить силу ветра и заметить его направление.

Посмотреть, что делается над аэродромом, в воздухе.

Прислушаться, и повнимательней, к работе мотора.

Обязательно оглянуться назад.

(Если не на пятом, то на десятом полете все это ты будешь делать обязательно.)

А теперь: «Разрешите взлет?»

И когда в наушниках шлемофона послышится наконец: «Вам — взлет!», не торопись… Поспешность никогда ни в чем не приносит счастья.

Самолет трогается с места. Летчик приподнимает хвост машины — так быстрее набирается скорость.

Плавно уходит вперед левая рука, перемещая сектор газа от себя до упора — в положение полных оборотов. Следом и правая рука ведет вперед, от себя, ручку управления. Самолет разбегается по земле, и все это время ноги должны быть начеку — задумает машина рыскнуть в сторону, отвернуться от прямой линии разбега, надо точным и быстрым отклонением руля поворотов парировать это стремление.

Самолет оторвался от земли — летчик выдерживает машину. В полете! Шасси теперь не нужны.

Нарастет скорость, толчки сделаются реже, плавнее, и наконец наступит такой момент, когда подъемная сила крыльев достигнет силы веса самолета. Тогда машина оторвется от земли. Если ее не придержать немножко, не заставить увеличить скорость над взлетной полосой, можно незаметно и на крыло свалиться. Чтобы не случилось такой беды, надо заставить самолет пролететь некоторое расстояние по прямой, как говорят летчики, — выдержать машину. Для «Як-18» нормальная скорость, обеспечивающая безопасный переход в набор высоты, сто тридцать — сто сорок километров в час…

Вот это и есть взлет, обыкновенный, нормальный взлет!

Одного, да к тому же еще первого взлета, конечно, мало, чтобы разобраться во всех тонкостях управления самолетом. Внимание в первом полете поглощено прежде всего землей. Сначала непривычно быстро мелькает трава под крылом, потом вдруг выясняется, что трава отодвинулась далеко вниз, а самый момент отрыва от земли ты прозевал — не огорчайся, в первый раз так бывает решительно со всеми. И не удивляйся, когда заметишь, что земля неожиданно начинает крениться куда-то в сторону. Нужно время, чтобы сообразить, что кренится вовсе не наша устойчивая старушка планета, а машина, на которой ты летишь.

За стремительным потоком новых, острых и, если говорить честно, не таких уж поначалу приятных ощущений, очень трудно разобраться в действиях инструктора-летчика, управляющего самолетом. Постарайся запомнить одно: за весь полет управление ни разу резко не дернулось, ни одно движение не было выполнено рывком, с маху. Рули отклонялись плавно, почти незаметно. Эта маленькая подробность в большом искусстве пилотажа имеет очень важное значение:

Самолет любит ласковые руки.