Вальсингамские девы

Едва вечерня подошла к завершению, пастора Литли окружили прихожане: они расспрашивали об обеде с лендлордом, ведь весть о его поездке в Риверсхольд распространилась по деревне, как ветер. Крестьян интересовало все, включая количество и вкус блюд, подаваемых к обеду на стол графа. Польщенный всеобщим вниманием, пастор с удовольствием постарался удовлетворить любопытство крестьян, но умолчал о своем разговоре с лордом насчет Кэсси и его собственных планах жениться на Кэтрин Глоуфорд. Обед со знатными лондонскими мужами привел мистера Литли в восторг, даже несмотря на смущение и робость, не покидавшие его в Риверсхольде. После оказанной ему чести пастор стал считать себя приближенным к лендлорду, возвысился в своих собственных глазах и решил всенепременно исполнить то, о чем попросил его виконт Уилворт, ведь эта просьба совпадала с его собственными планами.

Разобравшись с любопытством крестьян, мистер Литли поспешил домой, где сменил церковное облачение на свой лучший костюм (тот же, в котором впервые посетил дом Глоуфордов), причесался, прошелся по комнате, представляя, как делает Кейт предложение, и твердым шагом направился к Глоуфордам. Пока пастор добирался до желаемого домика, он успел разволноваться, но поспешил мысленно прочесть молитву, приосанился и постучал в дверь, ожидая, что мисс Кэтрин, как обычно, откроет ему.

Увидев на пороге мистера Литли, Кэтрин улыбнулась: молодой пастор часто посещал дом сестер, интересовался их делами и спрашивал у Кэтрин совета по поводу того или другого духовного вопроса, поэтому девушка подумала, что в очередной раз пастор пришел искать ее совета.

– Преподобный, рада снова видеть вас! – приветливо сказала она, вытирая о старый белый фартук влажные от воды руки. – Вы зайдете?

– О, нет, нет, мисс Глоуфорд, – смутился мистер Литли, желая сделать полное чести для прекрасной Кэтрин предложение без свидетелей и вдали от чужих глаз. – Но я прошу вас пройтись со мной… Есть некоторые вопросы… Очень важные вопросы, мисс Глоуфорд.

– О, конечно! Погодите минуту: я возьму свою шаль.

Кэтрин сняла домашний фартук, накинула на плечи легкую пожелтевшую шаль, которую носила еще ее мать, и вышла к пастору. Старое застиранное серое платье придавало девушке строгость, полную достоинства и спокойствия.

– Кристин, Кэсси, я скоро вернусь! – негромко крикнула она сестрам и закрыла за собой дверь.

Мистер Литли и Кэтрин пошли по дорожке, лежащей через зеленый луг, усыпанный разноцветными полевыми цветами.

Молодой пастор вдруг ощутил несказанный страх перед решительным шагом и шел молча. Его ладони и лоб покрылись потом.

– Так что вы желаете обсудить? – прервала тишину Кэтрин, пребывавшая в недоумении от молчаливости и загадочности собеседника.

– Ах, пустое! – застигнутый врасплох, смущенно ответил тот.

– Пустое? И ради этого вы отвлекли меня от дел? – нахмурившись, недовольно спросила Кэтрин. – Тратить время впустую – почти грех!

– Прошу прощения, я задумался, – торопливо исправился пастор, испугавшись учительского тона мисс Глоуфорд. – Откровенно говоря, то, о чем я хочу с вами обсудить – тема крайне важная и весьма деликатная.

– Деликатная? – переспросила девушка: раньше пастор никогда не обсуждал с ней «деликатные» темы, и это насторожило ее.

– Да, понимаете, это… личное… Весьма и весьма личное, мисс Глоуфорд, – тихо подтвердил пастор, пристально взглянув в ее лицо.

Кэтрин спокойно ответила на его взгляд, и вдруг ей показалось, что пастор желал сообщить ей о том, что решил покинуть Вальсингам. Девушка гордо приподняла подбородок и смерила собеседника укоризненным взором.

– Позвольте, кажется, я догадалась, что вы хотите сказать мне, – холодным тоном прямо заявила она.

«Как она догадлива! Неужели она прознала о моем намерении насчет нее?» – подумал пастор, обескураженный ее строгим тоном.

– Что ж… В этом случае вы, как никто другой, понимаете, насколько деликатен этот вопрос, – приосанившись, твердо сказал он, ожидая, что, услышав его слова, Кэтрин остановится в изумлении.

Но девушка продолжала шагать, и пастор вынужден был следовать за ней.

– Да, преподобный. Вальсингам вам наскучил! Это вы пытаетесь объяснить мне?

«Господь всемогущий! Что она думает обо мне! Однако это к лучшему: она не догадывается о моих истинных планах! – пронеслось в разуме мистера Литли. – Но она считает меня таким низким человеком! Это ужасно!»

– Мисс Глоуфорд! Как вы могли подумать такое? – возмущенно воскликнул он. – Вальсингам стал для меня домом, а вальсингамцы – моими братьями и сестрами! Нет, я ни за что не покину это прекрасное место! Вы сочли меня негодяем, даже не выслушав!

В этот раз смутилась сама девушка: увидев искренне возмущение пастора, она поняла, что ненароком оскорбила его. Она сбавила шаг и глубоко вздохнула.

– Я искренне сожалею о сказанном, простите меня, преподобный. – Она положила на предплечье мистера Литли свою мозолистую, но красивую ладонь, желая сгладить свой ошибочный укор. – Но, позвольте мне оправдать себя, сказав, что мое собственное предположение причинило боль и мне.