Валькирии. Женщины в мире викингов

В легендарной «Саге о Рагнаре Лодброке», сюжет которой во многом повторяет «Деяния данов» Саксона Грамматика (см. главу 2), рассказывается об Аслауг, тайной дочери Сигурда и Брюнхильд. Материнские чувства самой Аслауг настолько сильны, что в какой-то момент заставляют ее взяться за оружие. Согласно саге, она была замужем за датским королем Рагнаром Лодброком («Меховые штаны»), у которого уже было двое сыновей от первой жены Торы. Когда они погибают в сражении против шведов, в то время как сам муж отсутствует по другим неотложным делам, Аслауг приходится в одиночку отстаивать честь семьи. Перед смертью один из пасынков произносит прочувствованную вису. В ней он сожалеет о том, что у него нет матери, которая могла бы его оплакать. При этом он говорит такие слова: «Отнесите слово последнее, побывавшие на востоке, чтобы дева владела моими стройная, Аслауг, кольцами. Станет в гневе сильнейшем, как о смерти моей узнает, моя мачеха к щедрым сыновьям молвить речи». Затем он отправляет на родную землю посланников, чтобы они передали мачехе кольцо, тем самым побуждая ее к ответным действиям. Когда посланники прибывают ко двору, они видят, как Аслауг расчесывает свои волосы, но этот миролюбивый образ обманчив. Узнав о смерти обоих пасынков, она тут же демонстрирует свой воинственный характер, говоря о том, что будет мстить за них как за родных. Тем самым она подтверждает, что не зря является дочерью великого героя, убийцы дракона Фафнира, и легендарной валькирии[363]. Она готова отправить войска во главе со своими сыновьями биться против шведов, на стороне которых сражается ужасная заколдованная корова по имени Себелья. Сначала они сопротивляются решению матери, но когда свою решимость демонстрирует младший из них, трехлетний Сигурд младший, им не остается ничего другого, кроме как подчиниться. Да и сама Аслауг не остается в стороне: сменив имя на более воинственное Рандалин (букв. «повелительница щитов»), она тоже возглавляет часть войск. Возможно, иллюстрацией именно этого сюжета служит изображеннаяе на одном из готландских камней (рисунок 5) женщины с факелом в руках, которая ведет свою армию к стоящим у берега кораблям неприятеля. Что касается Рандалин и ее войска, то их ждала безоговорочная победа над шведским королем и злой коровой.

Несмотря на то что она теряет мужа и сыновей, мы видим, что Аслауг плачет лишь один раз, когда узнает о смерти пасынков: «они увидели, что она льет слезы, а выглядели они как кровь и были твердые, как градины». Искренность этих слез разрушает все стереотипы о злых мачехах. Рассказчик почти ничего не говорит о том, какие отношения связывали ее с пасынками, когда те были живы, но ее решимость послать на бой родных сыновей доказывает: для Аслауг честь семьи как единого целого превыше всего. С этой точки зрения ревности или личным симпатиям места просто не остается[364].

Мы рассмотрели целый ряд примеров, но ни в одном из них пока что не раскрывались отношения матерей и дочерей. Это объясняется особенным интересом авторов саг к героям мужского пола. Тем не менее мы знаем о существовании нескольких рунических камней, которые были воздвигнуты дочерьми в память о своих матерях и свекровях. Их появление было во многом обусловлено общественными нормами, но это не отрицает возможности, что многие девушки вкладывали в них глубоко искреннее чувство признательности. Отдельные примеры есть и в письменных источниках. В первой главе мы уже рассказывали о том, как сильно Гудрун любит свою дочь Сванхильд. После того как девушку казнят по несправедливому обвинению в супружеской неверности, Гудрун со слезами вспоминает о том, с какой нежностью она одевала дочь перед свадьбой, и говорит о том, что «горшего горя» она в своей жизни еще не видела[365].

Еще один яркий пример демонстрирует нам «Сага о Барде, асе Снежной горы». Как мы помним из второй главы, девушка волей случая оказалась на отколовшейся льдине, на которой приплыла в далекую Гренландию. Находясь на чужбине, она произносит прочувствованную вису, выражая тем самым свою тоску по дому и воспитательнице, имя которой остается неназванным[366]. Казалось бы, Хельга просто описывает скалистый пейзаж своей родной земли и лишь в конце звучат слова о том, как счастлива она была бы оказаться сейчас «перед дверьми воспитательницы». Этот финал, очевидно, символизирует собой желание вернуться в беззаботные детские годы и сбежать от суровой реальности, в которой она подвергается сексуальному насилию со стороны Скегги. Под словом «воспитательница» Хельга, скорее всего, имеет в виду Хертруд, вторую жену своего отца, что в очередной раз разрушает стереотипы об отношениях между мачехами и падчерицами[367].