Валькирии. Женщины в мире викингов

Последствия принуждения женщин к браку могли иметь негативное влияние на атмосферу в семье. Некоторые авторы описывают такой опыт как потенциально травмирующий и способный вызвать разлад между родителями и ребенком. В «Саге о Ньяле» первым женихом еще юной Халльгерд становится Торвальд, сын Освивра, а инициатором помолвки выступает отец девушки, Хёскульд. Торвальд – обеспеченный мужчина с отличной родословной, но гордячка Халльгерд считает, что он ей не ровня, так как сама она – наследница легендарных героев. Складывается впечатление, что это событие (помолвка с Торвальдом – землевладельцем, никогда не покидавшем родных краев) стало для девушки лишь поводом, чтобы обрушить на отца весь гнев, который она копила годами. Она бросает ему такие слова: «Вот доказательство того, о чем я уже давно догадывалась. Ты любишь меня вовсе не так сильно, как говоришь, раз не посчитал нужным пригласить меня на сговор»[98]. Отец со злостью советует ей вернуться с небес на землю, ведь Торвальд – лучшая партия из всех, какие она заслуживает. В его глазах это она уронила себя перед женихом. Эти слова кажутся неискренними. Можно даже предположить, что он подспудно обвиняет дочь в том, что она не проявляла таких амбиций раньше. Вскоре после свадьбы Торвальд демонстрирует жене свой нрав: когда та обвиняет его в прижимистости, он бьет ее по лицу. В результате опекун девушки Тьостольв попросту убивает Торвальда, а Халльгерд возвращается в родной дом. Хёскульд признает, что был неправ, и что дочь имела право сомневаться в успешности этого брака. Этот эпизод согласуется распространенным в скандинавской культуре представлением о том, что для успешного брака жених и невеста должны быть примерно равны как по социальному статусу, так и по своему нраву, а родители, игнорирующие эту рекомендацию, делают только хуже – как самим себе, так и своим детям.

Беззащитность и честь

В письменных источниках много говорится о сексуальной беззащитности девушек. Лишь немногие из них владеют боевыми искусствами и могут, подобно девам щита дать отпор нападающим. Залогом их чести служит непорочность, оберегать которую до дня свадьбы – прямая задача отца или мужчины-опекуна. Если верить мифам, в скандинавской культуре преобладали характерные для патриархального общества двойные стандарты в отношении секса: Один всегда на высоте, даже несмотря на его многочисленные романы с женщинами-великанами, в то время как отношение к женской сексуальной активности вне равного брака, очевидно, негативное (в «Песни о Трюме», к примеру, Фрейя боится осуждения). Завязкой сюжета служит пропажа молота Тора, который похитил ужасный йотун Трюм, требующий Фрейю себе в жены в качестве выкупа (см. предисловие). Тор, как и остальные боги, намерен принять условия шантажиста, в то время как Фрейя категорически отвергает эту возможность. Она говорит Тору, что «прослывет распутной», если согласится на поездку в страну великанов (Йотунхейм)[99]. Это пример того, что подобные обвинения – сегодня их назвали бы слатшеймингом – были одним из рычагов давления на всех женщин, включая богинь: чтобы избежать остракизма и угроз репутации, женщинам приходилось смирять свой нрав и тщательно контролировать свое поведение. Доказательством этому служит и рассказ об обращении Исландии в христианство на рубеже столетий, примерно в 999 или 1000 году. Во время обсуждения этой перспективы один из ораторов, выступавший за принятие христианства, завершает свою облаченную в рифму речь против язычников словами о том, что «Фрейя – потаскуха»[100]. Неизвестно, звучал ли этот стих публично, но исландский священнослужитель и историк Ари Торгильссон (1067–1148), цитирующий эти строки в «Книге об исландцах», полагал, что Фрейя была довольно важной фигурой в пантеоне скандинавских богов, что не защитило ее от подобной клеветы. Ее тревога в «Песне о Трюме» – это вполне объяснимый страх женщины, боящейся именно таких обвинений, даже если они были заслуженными.