Читаем Валерий Харламов полностью

«Борис по первому зову приехал из Курска, приготовил фаршированную рыбу на компанию из тридцати человек. В квартиру Валеры действительно набилось тридцать человек, по тем временам нам казалось, что Валера получил какие-то хоромы, метров шестьдесят или семьдесят, на проспекте Мира. Мы думали, что там на велосипеде можно кататься», — вспоминает Владимир Винокур.

«Хоккеисты были очень популярны. Поэтому и дружба такая сложилась между ведущими артистами (Кобзон, Лещенко, Винокур) и хоккеистами, — рассказывает Сергей Гимаев. — Лещенко и Винокур были близкие друзья Харламова. Я с ними как-то в ресторане был, видел, как Валера тепло с ними общался. Между ними было очень уважительное отношение. И Кобзон любил ребят — всю тройку». Винокура с Лещенко и другими артистами часто приглашали на базу сборной СССР по хоккею, сначала в Архангельское, потом в Новогорск. В кабинете Владимира Винокура на одном из самых почетных мест находится его фотография с Харламовым. Им под тридцать. Фотограф снял молодых артиста и хоккеиста на базе в Новогорске. Самой памятной для Винокура станет поездка на Олимпийские игры в США в 1980 году. Но об этом пойдет речь позже.

На годы расцвета таланта Валерия Харламова пришлась золотая эра нашего хоккея. Харламову повезло. Он купался в лучах славы и не был обделен признанием на самом верху. Но главное: был искренне и беззаветно любим своим народом. При этом оставаясь простым и доступным человеком.

<p>Глава 9 СУПЕРСЕРИЯ-1974</p>

Первенство СССР 1972/73 года из-за суперсерии с канадцами стартовало на месяц позднее, чем обычно, в октябре. Валерий Харламов наконец-то вернулся в тройку к своим привычным партнерам Борису Михайлову и Владимиру Петрову.

«Мы равны, мы привязаны друг к другу, и когда осенью 1972 года все трое снова стали играть в одном звене, то, право же, сезон этот стал едва ли не лучшим в моей жизни. Может быть, потому, что играли мы с особым вдохновением, воодушевленные возможностью возрождения маленькой нашей команды. Мы все трое абсолютно равны, мы не стесняемся друг друга, высказываемся, если чем-то недовольны, не боясь обидеть партнера и не всегда задумываясь над поиском слова, которое не ранит», — признавался Валерий Харламов в автобиографии.

Анатолий Тарасов все еще находился на тренерском мостике ЦСКА. Продолжал эпатировать публику, пытаясь показать, кто является главным действующим лицом и, как бы сейчас сказали, «ньюсмейкером», в советском хоккее. Когда ЦСКА осенью играл в Воскресенске с неуступчивым «Химиком» и Харламов забил гол, Тарасов вдруг громко, на весь зал, произнес: «Так, все на лед целовать Харламова!» Болельщики на крохотном стадионе, не привыкшие к таким чудачествам, обомлели. Установилась тишина, которую нарушила реплика главного тренера «Химика» Николая Эпштейна: «Конечно же, в Монреале ведь выиграли!»

В этом сезоне Анатолий Владимирович в последний раз стал обладателем «всесоюзного золота». Победа ЦСКА была убедительной. Они не только опередили «Спартак» на шесть очков, но и разгромили своих извечных оппонентов в ключевой встрече чемпионата со счетом 7:1. Армейцы в 18-й раз стали чемпионами страны. Валерий Харламов в этом сезоне набрал 34 балла за результативность, забросив 19 шайб и отдав 15 результативных передач.

В конце 1972 года проводился традиционный опрос с целью определения лучшего игрока года. В первый и в последний раз в советской истории лучшими хоккеистами были названы два игрока. Ими стали два закадычных друга: Александр Мальцев из московского «Динамо» и Валерий Харламов из ЦСКА.

Весной 1973 года Валерий Харламов вместе с тренерами сборной СССР по хоккею Всеволодом Бобровым и Борисом Кулагиным был приглашен руководством НХЛ в Канаду с недельным визитом на финальные матчи Кубка Стэнли. Дело в том, что в Канаде среди болельщиков также был проведен опрос, согласно которому самым популярным советским игроком оказался Харламов. Суперсерия 1972 года пробудила колоссальный интерес у североамериканцев к советскому и европейскому хоккею. И в особенности к личности Харламова. Как писал уже после смерти Валерия Борисовича журналист Владимир Дворцов, «в выборе канадцев главную роль сыграло то, что Харламов был не только выдающимся мастером игры, но и исключительно обаятельным человеком».

О своей популярности в Северной Америке Валерий Харламов узнал, едва небольшая советская делегация приехала в Монреаль. На финале Кубка Стэнли его, стоя — а поднялись абсолютно все зрители, как обычно происходит во время исполнения гимна, — приветствовал переполненный до отказа огромный ледовый стадион. Его узнавали на всех улицах канадских городов, где он появлялся, окружали, брали автограф, называли «гением», «суперзвездой хоккея». Ему улыбались, искренне желали удачи, передавали приветы другим советским хоккеистам. «Коллекционирование автографов в Канаде распространено так же широко, как у нас коллекционирование марок», — потом с улыбкой рассказывал хоккеист своим близким.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии