Читаем Валерий Харламов полностью

С Валерием Харламовым старались сфотографироваться не только любители хоккея, но и видные бизнесмены и политические деятели. Ведь это было великолепное паблисити!

Канадские хоккейные менеджеры, давая интервью, говорили, что игрок такого таланта должен непременно оказаться в «лучшей лиге мира». Они опять называли суммы гонораров, которые намеревались предложить советскому хоккеисту, если он согласится выступать в НХЛ. И эти суммы в разы превышали оклад президента США или контракты самых знаменитых канадских «профи». Что самое удивительное, Валерий Харламов прекрасно знал об этом. Как знал о том, что ждет его самого, как только он начнет играть в НХЛ. Гнал эти мысли от себя. Вел себя на редкость скромно. Не говорил об этом по возвращении на родину. И уж тем более не покупался на эти баснословные суммы. Для него важнее были другие миллионы. Миллионы преданных отечественных болельщиков, искренне любивших его.

«Монреаль Канадиенс» в те дни играл в финале Кубка Стэнли против клуба «Чикаго Блэк хоукс». Советских спортсменов принял тогдашний глава НХЛ Кларенс Кэмпбелл, избранный на этот пост еще в 1946 году, когда в СССР было проведено первое хоккейное первенство. Советские представители побывали и в штаб-квартире Национальной хоккейной лиги. Там Валерия Харламова больше всего поразило составленное заранее, на два года вперед, расписание матчей лиги. «После этого я уже хорошо понимал, почему так непросто было отыскать окно для будущих встреч суперсерии-76, в ходе которой ЦСКА и “Крылья Советов” должны играть против ведущих клубов НХЛ», — признавался хоккеист.

Также впечатлила его и обстановка за «кулисами» — в раздевалках хоккеистов. «Чистота, царящая в этих помещениях, их размеры бросились в глаза сразу. Так же, как и количество обслуживающего персонала. Хоккеисты в Канаде о своей форме и снаряжении практически не заботятся. Пришел спортсмен после матча или тренировки, скинул форму и, не складывая ничего, не приводя в порядок свое снаряжение, ушел. За тебя кто-то всё это сделает», — вспоминал Валерий Харламов. Только вот какие он сделал выводы: «Не думаю, что это правильно. Все-таки, как и солдат, спортсмен, не доверяя никому, сам должен заботиться о своей готовности к завтрашнему сражению на льду».

Автору этих строк запомнились слова Владимира Владимировича Юрзинова, сказанные им как-то во время встречи. Заслуженный работник отечественного тренерского цеха рассказал о том, как Мальцев и Харламов готовились к играм. «Коньки у них блестели. Экипировка всегда была чистой. Врезалось на годы, как бережно Мальцев вытаскивал шнурки из ботинок, как стирал их и гладил. Вот это уровень, вот это отношение настоящего профессионала к своему ремеслу!»

Для себя Валерий Харламов в ходе той, по-настоящему первой полноценной зарубежной поездки, проведенной вне льда, сделал массу открытий. О том, что во «внутренних матчах» хоккеисты не грубили столь же беспардонно, не дрались так нагло, как в матчах с европейцами: в целом игра была весьма жесткая, но вполне корректная. «Особенно поразительной эта черта их матчей казалась на фоне того, что вытворяли они в поединках с нами, где отличались не только хоккеисты, но даже и тренер Джон Фергюсон, который швырнул во время матча в Лужниках на лед стул», — признавался Валерий Харламов Олегу Спасскому. «Я пытался понять первопричины столь разительного различия в манере их действий. Не знаю, верна ли моя догадка, но мне кажется, что грубость и чрезмерная жесткость, переходящие в жестокость, проявляются в игре канадских профессионалов в матчах против новичков и дебютантов НХЛ: опытные, давно выступающие в лиге хоккеисты друг друга знают уже достаточно хорошо и потому играют, а не дерутся. А вот европейских хоккеистов знают меньше. Оттого-то и стремятся проверить на стойкость, на прочность. Если играть за команду НХЛ в рамках местного турнира, то синяков и шишек наверняка будет меньше, чем получали мы, выступая за нашу сборную против сборной Национальной хоккейной лиги».

Второе открытие было связано с откровенно невысокими, по его мнению, скоростями, которые «включали» на льду канадские профессионалы. Харламов признавал тот факт, что канадцы — весьма техничные хоккеисты. «Играют они медленнее, чем мы привыкли, это как будто кинохроника, рассказывающая о вчерашнем матче, которая прокручивается с неверной скоростью».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии