Валентин Понтифик

Немного полежав так и отдышавшись, он сел и посмотрел по сторонам. В воздухе все еще висел песок, но уже не столь обильно, чтобы нужно было закрывать от него лицо, да и ветер определенно ослабел. В нескольких десятках ярдов от него, ниже по течению, лежала прибитая к берегу летающая лодка, остальных двух видно не было. Около машины безвольно лежали три или четыре фигуры; он не понял, живы они или мертвы. Вдали слышались слабые невнятные голоса. Валентин не мог сообразить, где же он находится, на пьюрифайнской или гихорнской стороне, но решил, что, вероятнее, в Пьюрифайне, так как в небольшом отдалении от воды вздымался непроницаемый, как ему показалось во мраке, лесной барьер.

Он поднялся на ноги.

– Ваше величество! Ваше величество!

– Слит? Я здесь!

Из темноты вынырнула сухощавая приземистая фигурка Слита, рядом с ним была Карабелла, а чуть позади – Тунигорн. Валентин с чувством обнял всех по очереди. Карабеллу неудержимо трясло, хотя ночь была теплая и, как только стих иссушающий ветер, воздух сразу пропитался сыростью. Валентин прижал Карабеллу к себе и попытался счистить корку мокрого песка, который густо, как штукатурка, облепил ее (да и его, и всех остальных) одежду.

– Мой повелитель, – сказал Слит, – две лодки погибли, и, боюсь, вместе с ними и многие пассажиры.

Валентин мрачно кивнул:

– Скорее всего, ты прав. Но не все же!

– Да, кое-кто выжил. Направляясь к вам, я слышал их голоса. Некоторые – не решусь гадать сколько, – оказались на обоих берегах. Но, мой повелитель, вам следует приготовиться к потерям. Мы с Тунигорном видели на берегу несколько трупов, и, скорее всего, кого-то унесла река и они утонули где-то вдали. Когда рассветет, узнаем больше.

– Наверняка, – кивнул Валентин, и все умолкли. Он сел наземь, скрестив ноги, в позу, подобающую, скорее, портному, нежели правителю, и надолго замер, лишь бесцельно поглаживая ладонью песок, покрывавший землю неровным слоем толщиной в несколько дюймов, словно какой-то диковинный снег. Он никак не решался задать один вопрос, но вскоре не выдержал неизвестности.

– Об Элидате что-нибудь известно? – спросил он, переводя взгляд со Слита на Тунигорна.

– Нет, мой повелитель, – ровным голосом ответил Слит.

– Ничего? Совсем ничего?

– Перед тем как лодка утонула, он был рядом с нами в воде, – сказала Карабелла.

– Да, я помню. А после того?

– Ничего, – сказал Тунигорн.

Валентин с подозрением взглянул на него.

– Может быть, вы уже нашли его тело и не хотите говорить мне?

– Валентин, клянусь Владычицей, об Элидате мне известно ровно столько же, сколько и тебе! – сердито бросил Тунигорн.

– Да, да, я нисколько не сомневаюсь в этом. Просто очень боюсь за него. Ты ведь знаешь, Тунигорн, как он мне дорог.

– Мне об этом можно и не говорить.

Валентин грустно улыбнулся.

– Прости, дружище. Эта ночь совершенно вывела меня из равновесия. – Карабелла положила ему на плечо холодную влажную ладонь; он накрыл ее своей и тихо повторил: – Прости меня, Тунигорн. И ты, Слит. И ты, Карабелла.

– Простить тебя, мой повелитель? – в изумлении проговорила Карабелла. – За что?

Он покачал головой.

– Давай не будем в это углубляться, любимая.

– Ты винишь себя в несчастьях этой ночи?

– Я виню себя во множестве несчастий, – ответил Валентин, – из которых события этой ночи лишь незначительная часть, хотя для меня это настоящая катастрофа. Мне поручили мир, а я своим управлением привел его к бедствию.

– Нет, Валентин, это не так! – воскликнула Карабелла.

– Мой повелитель, вы слишком суровы к себе! – добавил Слит.

– Разве? – Валентин расхохотался. – Половина Зимроэля голодает, объявились три, если не четыре, самозваных короналя, и метаморфы готовы предъявить свой запоздалый счет, а мы сидим на краю Пьюрифайна с песком во рту, и половина наших людей утонула, и кто знает, какая ужасная судьба ждет другую половину, и… и… – Его голос начал срываться.

Валентин с усилием овладел собой и своим голосом и продолжил уже гораздо спокойнее:

– Эта ночь была поистине жуткой, я очень устал и очень волнуюсь из-за того, что об Элидате ничего не известно. Но подобные разговоры не помогут найти его, верно? Согласны? Так что давайте отдохнем немного, дождемся утра, а тогда уже начнем исправлять все, что поддается исправлению. Так?

– Так, – отозвалась Карабелла. – Ты все правильно говоришь, Валентин.