На этих «китах» базировалась творческая лаборатория писателя.
Валентин Саввич говорил по этому поводу: «Когда я почувствовал, что буду историческим романистом, тогда об этом никто ещё даже не подозревал, я начал собирать библиотеку “с нуля”. Свою, нужную мне библиотеку, по всем отраслям знаний, в первую очередь уделяя внимание документальной исторической литературе».
На этом пути человека поджидает огромное количество ошибок и разочарований. Но «когда библиотека собрана и прочитана, тогда усилия и затраты будут оплачены сторицей: наградой будут новые знания, которые начнут работать…» — приблизительно так рассуждал или, возможно, цитировал кого-то Валентин Саввич.
Книга… Поклонение и любовь к ней, как к божеству, и жалость, как к беззащитному существу, осталась у Валентина с юных лет. Он не раз вспоминал печальную картину военных времен, представшую перед глазами соловецкого юнги: груду старинных фолиантов в золочёных, уже покрытых плесенью переплётах, сиротливо доживающих свой век под куполом разрушенного храма.
— Как не додумались мы сохранить всё это? — задавал себе вопрос Пикуль. И отвечал: «Шёл страшный второй год войны. Не до этого было…»
Библиотека Пикуля насчитывает около десяти тысяч книг (около четырёх тысяч были привезены им из Ленинграда) — это особая радость и гордость писателя. Многие ценные и редкие книги были куплены на ленинградских книжных «развалах». После войны можно было купить много ценных и интересных раритетов, но, к сожалению, тогда не было ресурсов. А когда появились деньги — книга стала дефицитом.
— История такая наука, — говорил Пикуль, — которую можно изучать не только в стенах университета. Для этого нужно большое желание, настойчивость и интерес к материалу. Всё это я получал сначала в публичной библиотеке, а потом — в домашней.
Валентин Пикуль на всю жизнь остался самоучкой. Но каким самоучкой! Каждый день ему требовалась определённая «доза» знаний. Он прочитывал не менее сотни страниц в сутки и ещё несколько просматривал. По гамме карандашных пометок (каждый раз он брал карандаш другого цвета) можно определить, сколько раз книга была в работе. Обязательно выделял подчёркиванием главную мысль.
По пометкам, сделанным в книгах, можно судить об отношении писателя к прочитанному источнику: «хорошо!», «очень хорошо!», «вранье!», «это неправда!».
«Книгу не использовал в работе, не верю, что так было»… и сколько раз книга была прочитана…
Помимо разного рода замечаний, Валентин дополнял автора, указывал источник, где ещё об этом персонаже или событии можно почитать (здесь Валентин выступал в роли библиографа). Нередко использовал дополнительные знаки, таким образом, высказывая своё отношение к тексту.
Когда Валентин Саввич болел или когда творческое вдохновение покидало его, я чаще, чем обычно, заходила в книжные магазины и приносила ему «эликсир здоровья» — так он называл книги. При отборе изданий для библиотеки он всегда руководствовался не ценой или уникальностью, а тем, будет ли нужна книга в работе: «Я не стал библиоманом. Для меня ценность книги не в том, что она является уникумом, — иногда даже копеечная брошюра становится драгоценностью, если она нужна для работы».
Из книжной мудрости Пикуль черпал все свои знания. Это были его университеты.
Как писатель, разрабатывающий историческую тему, Валентин в первую очередь придавал огромное значение
Самыми старинными раритетами в личной библиотеке В. Пикуля являются книги времён Анны Иоанновны. Долго и внимательно подходил автор к образу Анны Иоанновны и Бирона. В исторической литературе образ Бирона противоречив. Пикуль, проштудировав многие документы эпохи, нашел в образе И.-Э. Бирона многие положительные черты, которых так недоставало Анне Иоанновне.
При работе над «Фаворитом» многое прояснили писателю «Записки Екатерины II», которые дали богатый материал о жизни и деятельности многих выдающихся личностей второй половины XVIII века.
Уже при работе над «Фаворитом» Валентин Пикуль неожиданно получил приглашение из Ленинграда — приехать и ознакомиться с перепиской Екатерины II и Потёмкина.
— Спасибо за внимание, заботу и подсказку, но эта переписка стоит у меня на полке, опубликованная в журнале «Русская старина», без неё я бы не сел за роман, — ответил Валентин Саввич. Записки статс-секретаря императрицы Александра Васильевича Храповицкого прояснили Пикулю многие события того времени.
К сегодняшнему дню библиотека Пикуля по своему качеству представляет собой уникальную
Дополняют книжный исторический фонд многочисленные комплекты журналов и других