Вадбольский – 3

Возможно, виной ещё та же сила, которую поглощаю, но есть в ней и ещё нечто, к чему не могу подобраться. Анатомию своего тела знаю хорошо, да что там анатомию, знаю о нём ещё, что могут знать мировые медицинские центры, однако то было до соприкосновения с тёмной материей.

Но пробудить в себе накопленную мощь никак не удается, зря прочитал на эту темы все книги в Академической библиотеке. Там сказано, надо чувствовать, но я человек рациональный, с детства приучен знать и понимать. Это будь на моём месте художник или музыкант… Нет, тоже хрен бы почувствовали, все мы дети рационального мира.

Сегодня вышел из Щели усталый, но довольный. В мешке двадцать восемь ярко-синих кристаллов и тёмных жемчужин. На этот раз прошло, как по маслу, на меня никто особо не нападал, а кто и пытался, я справлялся неприлично легко, а сам сосредотачивался на том, чтобы убить как можно больше.

Вернулся поздно, ещё издали заметил укрывшегося в кустах за забором Элиазара, домик приходится охранять днём и ночью, а ещё из тёмного окна улицу просматривает Тадэуш.

Я издали помахал рукой, дескать, не стреляйте, свой, а во меня дворе встретил выбежавший навстречу радостный Иван, в руке конверт из белой бумаги.

— Ваше благородие!

Моё сердце радостно и вместе с тем тревожно подпрыгнуло.

— Говори!

— Письмо вам, — сказал он счастливо. — Посыльный сказал, что от самого графа Басманова!

Я выхватил конверт и, даже не заходя в дом, вскрыл, торопливо выхватил небольшой лист, узнал почерк графа. Это было не письмо, а короткая записка, что из Императорской Канцелярии вернулись с нарочным все необходимые документы, подписанные, пропечатанные и внесённые в государственный реестр.

Иван, Элеазар и выбежавшие навстречу Тадэуш и Антон смотрели на меня во все глаза. Где это видано, чтобы не просто граф, а граф из графов, писал какому-то баронету!

Я прочел, сказал почему-то шёпотом, словно сильная рука сдавила горло:

— Ребята… нас ожидают большие… перемены.

Глава 5

Умею засыпать и просыпаться в заказанное время, но в этот раз проворочался полночи, прикидывая всяческие расклады и пытаясь сообразить, что нужно делать сразу, а что ещё раньше, чем немедленно.

Как и говорила графиня, для Басманова потеря этих земель абсолютно не скажется ни на его сказочных доходах, ни на репутации. Это меньше, чем бравому гусару на какой-то пирушке выпить на фужер шампанского меньше. Завтра выпьет больше.

Но граф считает, что в нашей сделке выиграл намного больше. Вообще-то с точки зрения местных реалий так и есть. У многих в его возрасте либо катаракта, либо глаукома, а то и кератит или конъюнктивит вплоть до птеригия. Хорошо, что трахому одолели, у той ещё и вид отвратный.

Так что да, он выиграл.

Но ещё больше выиграл я, даже если сам граф Басманов так не думает.

Оставив автомобиль у ворот его усадьбы, я бегом преодолел величественную мраморную лестницу, без всякой степенности перепрыгивая через две ступеньки, на шаг перешел только в холле, да и то, чтобы не пугать местную прислугу.

Глава рода находился в своем роскошнейшем кабинете, я вошел, поклонился с порога. Он поднялся из кресла, быстро подошел и отечески обнял.

— Спасибо, дорогой, вчера у меня были гости, старые военные приятели… Все в восторге! И все тебя хвалили. Так что не вся молодежь у нас никчемушная. Пойдем к столу, документы прибыли, ознакомься.

От него пахнуло мощным перегаром, но держится бодро, явно домашние лекари умеют справляться с похмельем.

Усадив меня в кресло, придвинул целую стопку бумаг, и здесь бюрократия, но, как оказалось, ещё нужное. Заодно передал мне и опись того, что расположено на отныне моих землях: количество пашен, озер, земля измерялась в казенных десятинах, а также в хозяйственных, домашних, сотенных, круглых, от чего я сразу перестал соображать, зато обратил внимание, что на моих землях три десятка лесопилок, десяток водяных мельниц и восемнадцать ветряных, а ещё куча производств, но ещё такое мелкое, кустарное…

— Это вот теперь твоё, — сообщил он и придвинул бумаги ко мне. — Береги, у меня вторых экземпляров нет.

Подрагивающими руками, ещё недоставало, чтоб затряслись, я как можно бережнее сложил в сумку, до этого момента ещё страшился, что вот-вот облом, ещё рухнет.

В кабинет неслышно вошла его жена, сложила руки на животе, на меня смотрит материнским взглядом.

Бережно застегивая крышку сумки на деревянную пуговицу, я сказал самым почтительным голосом:

— Ваше высокопревосходительство… Я сделал анализ капель… гм…

Он насторожился, приподнялся в кресле.

— Что?.. Что не так?

Я поклонился, позволил себе чуть раздвинуть губы в улыбке.

— Вам не нужно закапывать ежедневно. Теперь можно раз в неделю. А потом и вообще раз в месяц. Больше никакого лечения.

Он с шумом выдохнул, обрушился обратно в кресло.

— Фух!. Как вы меня напугали, барон!.. Однако новость в самом деле прекрасная. Могу для вас что-нибудь ещё?

Я учтиво поклонился.

— Ваше сиятельство, вы и так сделали для меня очень много. Это я у вас в долгу и буду оставаться им.