Ваал. Неисповедимый путь

У Уэйна вспотели ладони, когда он вцепился в штурвал и поставил ноги на покрытые жесткой резиной педали управления.

— Следи за приборами, — напутствовал его Кумбс. — Скорость все еще на автомате.

Уэйн двинул штурвал вперед, и «Челленджер» немедленно повиновался: серебряный нос начал опускаться. Однако юноша перестарался, и нос спустился вниз градусов на шесть. Самолет слегка развернуло вправо, и Кумбс позволил Уэйну поработать штурвалом и педалями до тех пор, пока машина снова не уравновесилась. «Челленджер» реагировал на малейшее движение пилота, по сравнению с ним управление «Бичкрафтом» казалось борьбой с самолетом. Уэйн усмехнулся и спросил слегка дрожащим голосом:

— Ну как?

Кумбс рассмеялся.

— Прекрасно. Конечно, мы миль на сто отклонились от курса, но для новичка ты справился вполне сносно. Хочешь быть моим вторым пилотом до Палм-Спрингса?

Уэйн просиял.

Через два часа «Челленджер» приземлился в муниципальном аэропорту Палм-Спрингса. Из кресла второго пилота Уэйн внимательно наблюдал за действиями Кумбса при посадке.

Самолет поджидали два лимузина «линкольн-континенталь». Найлз посадил Уэйна в первый, а Ходжес и Брэгг сели во второй. Однако через десять минут после того, как они выехали из аэропорта, водитель-мексиканец второго лимузина сказал, что «что-то не так» и съехал на обочину. Он вышел из машины, осмотрел ее и сообщил, что спустило левое заднее колесо. Ходжес проследил, как автомобиль Найлза и Уэйна скрылся из глаз, и коротко бросил шоферу:

— Чините!

Но водитель уже достал какое-то похожее на альпеншток приспособление и открыл багажник, чтобы достать запаску.

В окно лимузина Уэйн рассматривал большое поле для гольфа. Вдали змеились розовые очертания гор. Зеленая трава на поле постоянно увлажнялась водой из разбрызгивателей, вокруг яркими зелеными веерами росли пальмы. Лимузин свернул в фешенебельные кварталы, где из-за высоких заборов виднелись только крыши домов да верхушки пальм. Привратник в ливрее поприветствовал их взмахом руки и открыл двустворчатые широкие железные ворота. Лимузин вырулил на аллею, вдоль которой росли яркие цветы, аккуратно подстриженные кустарники и несколько видов крупных кактусов. Везде работали садовники — что-то подрезали, поливали и опыляли. Уэйн заметил красную шиферную крышу с башенками, и в следующий момент его глазам предстало огромное строение, которое было, вероятно, самым странным из виденных им жилых домов.

Оно было построено из светло-коричневого камня и представляло собой нагромождение углов и выступов, высоких башен, мансард, крыш, фронтонов, готических арок и скульптур, геометрических фигур и чего-то, похожего на статуи. Складывалось впечатление, что здесь потрудился десяток ненормальных архитекторов, которые решили воздвигнуть свои творения на одном участке и соединить их арками, парапетами и закрытыми переходами. Уэйн заметил, что строительство все еще продолжается: на строительных лесах рабочие поднимали наверх огромные камни. Юноша не сумел сосчитать этажи, по-скольку в одном месте строение вроде уже заканчивалось, а в другом поднималось еще выше. Но удивительнее всего оказалось то, что окна имелись только на первом этаже.

Лимузин въехал под навес, и мистер Найлз показал Уэйну массивную входную дверь. Дворецкий — мексиканец с коричневым морщинистым лицом, одетый в белый костюм, — распахнул обе створки и сообщил:

— Мистер Крипсин ждет вас, мистер Фальконер. Вы можете подняться сейчас же.

— Сюда, — махнул рукой Найлз. Он провел Уэйна по блестящему паркетному полу к лифту. Когда двери лифта открылись, на вошедших обрушился поток холодного сырого воздуха. Уэйн услышал тихий звук работающего оборудования, который усиливался по мере подъема.

— Почему мы не подождали остальных? — спросил он.

— Остальные скоро будут. — Двери лифта широко распахнулись.

Они стояли в пустой белой комнате, напротив лифта за стеклянной дверью начинался освещенный коридор. За стенами стучало и шумело какое-то оборудование, и Уэйн почувствовал в воздухе отчетливый запах дезинфицирующего средства.

— Не будешь ли ты так любезен, — обратился к нему Найлз, — снять туфли? И надеть вот это. — Он подошел к столу с хромированной столешницей и вынул из ящика несколько пар хлопчатобумажных тапочек. На столе стояла коробка с хирургическими перчатками. — А если у тебя в карманах есть деньги, будь добр, сложи их в этот пластиковый пакет. Мелочь тоже.

Уэйн снял ботинки и сунул ноги в тряпочные тапочки.

— Зачем все это?

Найлз сделал то же самое, вынул из кармана деньги и положил их в пластиковый пакет.

— Обувь и деньги переносят бактерии. Пожалуйста, надень эти перчатки. Готов? Тогда следуй за мной.

Он нажал на кнопку в стене, и стеклянные двери раздвинулись, словно в супермаркете. Воздух в коридоре был холоднее и суше. Когда Найлз и Уэйн перешагнули порог, двери за ними резко захлопнулись, словно медвежий капкан. Коридор, освещаемый потайными лампами, был совершенно неотделан; толстые каменные стены излучали холод, а где-то за ними тихо свистела воздухоочистительная система.