В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Мне кажется, вы подводите к мысли о том, что идея неприятия страны закладывается с «младых ногтей», я правильно понимаю?

– Именно так. Выросло целое поколение идейных скандалистов. Я не против скандала в искусстве, но он должен быть творческим взрывом, а не вычисленным бизнес-планом. Почему без конца снимают фильмы о смертных штраф-батах, злобных политруках, безжалостных особистах, кровавых генералах, отдающих дурные приказы? Потому что иначе на фестивали, особенно в Европу, не возьмут. За «Балладу о солдате» нынче не дадут даже копыта от «Кинотавра».

– А что вы не приемлете в современных фильмах о войне?

– Есть и удачи. Например, «Дорога на Берлин». Но их мало. Удивительно: нашим киношникам дают большие деньги к славным датам, а у них всё время выходит какое-то поношение, пошлятина или пакость, как в фильме про поручика Ржевского, снятом к 200-летию победы над Наполеоном. Спрашиваешь: «Вы спятили?» Отвечают: «Ну, это же сказка на военную тему, как у американцев!» Но в их-то сказках они самые лучшие. А в наших сказках мы почему-то самые худшие – дебилы. Правда, интересное кино?

– Заказная неправда, с вашей точки зрения?

– Да, именно так. Неправда под видом борьбы за достоверность. Или сказка, где наш прежде находчивый Иван-дурак стал Ванькой-кретином.

– Вы видите в происходящем специальное передёргивание исторических фактов?

– Конечно. Задача любым способом, в том числе с помощью искусства, убедить народ, что семьдесят лет он скитался по тоталитарной пустыне, зачем-то воевал с культурными нациями, пока его не вывели, сами знаете куда и сами знаете кто…

– Для вас это – как… пакостить в своём доме?

– Для меня – да. Но есть люди, которые считают иначе. Позиция иных либералов проста: в душе они полагают: если бы победили немцы, мы бы жили в Европе. Смердяков окончил МГУ и устроился на ТВ.

– Воевал бы хуже дед, пил бы баварское?

– Примерно. И не надо упрощать, считать, что это позиция каких-то уродов. Нет, увы. Например, не обижайтесь, но Шаламову добавили срок за то, что он в заключении агитировал за победу Гитлера. К сожалению. Обида пересилила патриотизм. Не будем осуждать человека жестокой судьбы. Но это опубликовано и, увы, документально подтверждено: Шаламов уверял, что Сталина можно одолеть только с помощью Гитлера. Кстати, автора «Колымских рассказов» арестовали как члена подпольной троцкистской организации. Это не умаляет его большой талант, но во многом объясняет его взгляды и жестокую судьбу.

А судьи кто?

– Вы недавно резко выступили с критикой либералов, заметив в том числе, что пора создавать худсоветы. Тогда вопрос. А судьи кто? Кто будет судить и решать, что хорошо и патриотично, а что – плохо и вредно?

– Людей, настроенных патриотично и при этом профессионально понимающих, как работают механизмы передёргиваний и подмены, у нас немало, кстати, и среди честных либералов тоже. Я вообще против того, чтобы противопоставлять либерализм и патриотизм. В большинстве стран они не антиподы, а союзники, соратники, хотя и каждый со своим пониманием смысла происходящего. Худсоветы по составу должны отражать всё многообразие мнений и позиций. Но поскольку нормальных людей всегда больше, чем самоликвидаторов, я за работу и расклад сил в таких советов спокоен. Именно потому сама идея общественного контроля вызвала истерический взрыв. Визжат, как обесчещенные весталки! Мотивация такая: на Западе сразу скажут, что у нас полицейское государство. Неужели? В Англии Совет по телевидению возглавляет сама королева, но Альбион по-прежнему оплот свободы. Во всех странах есть аналогичные общественные советы с широкими полномочиями. Кстати, такие советы могут отсечь не только русофобские наветы, но и патриотическую халтуру. Ненавижу холуйскую пафосность.

– А не поздновато ли мы кинулись биться за патриотизм?

– Вообще-то, врачи бьются за жизнь больного, пока есть надежда. Мой опыт общения с молодёжью говорит, что она в большинстве своём спонтанно патриотична. Состояние и направленность умов – это, знаете, некая таинственная биоэнергетика. Вроде бы те, кто формировался в атмосфере 90-х, должны были вырасти эдакими «отчизнофобами», всё шло к тому. Ан нет! Вместо упадка – взлёт. Это, скажем так, имманентный патриотизм, не воспитанный, не внушённый, а идущий от генетической памяти. Нелюбовь к Отечеству воспринимается ими как духовный недуг. И они правы.