V – значит Вендетта

Обессилено стоя на коленях, в сантиметре от бездыханного тела мужчины, что за последнее время стал для меня причиной улыбаться, я не могла перебороть чудовищную боль, что осела в сердце. 

– Сильные девочки не плачут, – меланхолично молвил он. – Ты ведь могущественная. Намного могущественнее остальных, но пока не осознаёшь этого. 

– За что…? – подняла красные заплаканные глаза я, полные печали и страдания. 

– Я не мог поступить иначе, крошка, – глядя на меня в упор, заявил мужчина. 

– За что ты так со мной?! – вскрикнула я, впиваясь острыми ноготками в широкую грудь мертвеца. – За что ты меня так ненавидишь, папа…?!

– Он недостоин тебя, ангелочек, – отец склонился и заметно смягчился, но оружие из рук не выпустил. – Это не твой человек. Рано или поздно он бы избавился от тебя самым изощрённым способом. 

– Ты убил его! – не выдержала нового наплыва слёз я и снова разрыдалась. – У меня больше ничего нет! Ты уничтожил последнее!

– У тебя есть я, – заявил мужчина, присаживаясь рядом на корточки. 

– Ты? – подняла ошарашенный взгляд я. – Ты бросил нас, заставил страдать! 

– У меня не было выбора, малышка, – потянулся ко мне он в попытке обнять, но я панически отшатнулась. 

– По твоей вине жестоко расправились с мамой! Именно ты виноват в её гибели! – навзрыд вопила я.

– Иногда нужно от чего-то отказаться, дабы получить большее. Тебе ли не знать? – бесцветно молвил брюнет, медленно, но уверенно сокращая между нами дистанцию. 

– Ты отнял у меня всё, отце, – мой тон резко похолодел. 

В один момент я почувствовала чьё-то тёплое прикосновение. Длинные пальцы, что мягко легли на тёмную макушку, небрежно зарываясь в шелковистые волосы. Я едва заметно покосилась в сторону, но никого поблизости не было. Нас было трое. Двое живых и один мёртвый. 

Глядя на безжизненное, породнившееся лицо, я заметила миниатюрную высохшую слезинку, что длинной дорожкой тянулась вплоть до подбородка.Сердце непроизвольно сжалось, отдавая в груди жгучей болью. Я не прекращала глядеть на белёсое лицо Стефано. Даже после смерти оно оставалось всё таким же спокойным и непоколебимым. Но в глаза полнейшая пустота…

Их стальной оттенок всегда завораживал, заставлял немо восхищаться. Они были уникальными. Даже сейчас я не прекращала внимательно всматриваться в металические радужки. Не прекращала, и в какой-то момент мне показалось, что левый глаз дрогнул, устремляя на меня свой потухший взор. Я затаила дыхание, ощущая в воздухе тот самый шипровый аромат. 

«Ничто души сломить убитого не сможет, 

Ничто не вынудит её дрожать,