В жерле вулкана

Он отполз обратно, к запасным крыльям, лежащим невдалеке. Потом перевёл взгляд на голубое небо и подумал, что нужно вернуться на берег, отдохнуть и дождаться там, пока кто-нибудь не приедет спасать его. Можно тем временем пересчитать монеты и разложить их по порядку. Можно сходить на кладбище в лесу и почитать имена похороненных там людей. Можно пошвырять золотые дублоны, словно камешки, в море или покидаться бриллиантами в чаек. Много чего ещё можно сделать.

«Ну, а если никто не придёт за мной?»

Такое Флинт не мог и представить себе, но… всё же он опасался, что останется тут совсем один. Уже смеркалось, и на пустынном острове становилось всё страшнее. Разрушенный дом внизу с этими странными надписями на стенах, кладбище, брошенный на берегу якорь…

Младшему Флинту очень не хотелось оставаться здесь одному. Он вообще никогда не любил оставаться в одиночестве. Поэтому всегда и всюду водил за собой братьев. Лучше с ними, чем одному.

А если всё же случалось оставаться одному, то он просто не знал, что делать. Даже думать не мог, и казалось, становился совсем другим человеком. Он вспомнил Джулию. Вспомнил записку, которую оставил ей в окне и на которую она так и не ответила. Вернее, пока ещё не ответила. Как чудесно было бы проводить время вместе с нею, а не с братьями.

Он снова посмотрел в чёрное жерло вулкана. На этот раз очень внимательно.

«Нет, и думать нечего…» – сказал он себе мысленно.

Несколько чаек пронеслись по небу, а в желудке младшего Флинта заурчало.

– Интересно, – проговорил он вслух, – а что же я буду есть на этом острове?..

Он не умел ни охотиться, ни ловить рыбу, не знал, как выглядят съедобные растения, и сильно сомневался, что отыщет где-нибудь замороженную пиццу и микроволновую печь, чтобы разогреть её.

Мысли об одиночестве и голоде очень скоро полностью завладели мальчиком.

– Ох, блин! – сказал он, щурясь от жаркого воздуха, поднимавшегося снизу. Потом торопливо надел на плечи запасные крылья, и в сильнейшем волнении повернулся лицом к краю кратера, стараясь усмирить отчаянно колотившееся сердце.

– Господин! Подождите! – крикнул младший Флинт. – Подождите меня!

И неуверенно шагнул к самому краю кратера.

Потом сделал ещё один шаг.

Развел руки в стороны и закричал:

– Ой, мама! Ой, мама! О-о-й ма-а-ма-а!.. И бросился вниз.

Поначалу младшего Флинта подхватил и поднял вверх ветер. Но ненадолго, вскоре, увлекаемый вниз весом собственного тела, мальчик полетел в страшное жерло вулкана – в сплошной мрак и пекло.

Тут он закрыл глаза и постарался удержать раскрытыми надетые на руки крылья. Ему казалось, что их вот-вот оторвёт сильнейший воздушный поток.

Флинт медленно опускался вниз, вращаясь, словно по спирали.

Пустота, бездна и напор страшного, горячего ветра, из-за которого одежда облепила его тело, а крылья теряли перья, ужасно пугали мальчика.

«Мама, мама, мама…» – повторял про себя младший Флинт, увлекаемый в очередной вираж.

Вот ещё один виток.

И ещё.

Внезапно ветер стих, и наступила полная тишина.

В страхе летя вниз, Флинт судорожно махал руками и отчаянно вопил. И пока летел, припомнил лучшие минуты своей жизни.

Их оказалось до позорного мало.

– Этот глупый старик! – в ярости закричал он, кипя злобой на всех и вся.

И в этот момент, так же неожиданно, как прекратился, ветер снова подхватил мальчика.

Бум!

В полнейшей темноте Флинт кувыркнулся, каким-то чудом сумел развести в стороны потрёпанные крылья. На пару секунд завис в потоке горячего воздуха, а потом снова стал планировать вниз.

– Глупый старик! – вскричал он в отчаянии и волнении.

Только на этот раз в голосе его прозвучали восхищение и радость.

Глупый старик оказался совершенно прав!

Ветер стихал по меньшей мере ещё раз десять, причём всегда неожиданно. Флинту казалось, конца не будет жуткому падению в жерло вулкана, но постепенно он успокоился, и оказалось, что лететь совсем не так страшно, как показалось вначале.

Вдруг, задев выступ скалы, одно крыло сломалось: перья разлетелись в стороны, а шёлк затрепетал, словно парус бригантины в бурю.

И тут младшему Флинту показалось, будто он видит вдали цепочку огней – то ли зажжённые свечи, то ли факелы. Словно где-то внизу по узкой тропинке двигается длинная процессия. Огни вдалеке светились всего несколько секунд, и мальчика опять окутала тьма.

Только однажды за время полёта он видел человеческое лицо. Позолоченное, с белыми, широко открытыми глазами. Оно промелькнуло совсем рядом с ним, во всяком случае так ему показалось.

И вот наконец ещё один, последний, порыв ветра, и полёт в бездну завершился. Мальчик почувствовал, что ударился обо что-то твёрдое, и случилось это настолько неожиданно, что он, потеряв равновесие, кубарем полетел наземь, и крылья его при этом окончательно развалились.

Младший Флинт сильно ушибся. Ему казалось, что всё тело избито, и он так и остался лежать, глядя вверх, во мрак, откуда свалился.

Ему понадобилось минут десять, чтобы вновь набраться мужества и подняться. Он сбросил остатки крыльев и стал вглядываться в темноту, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть в окружавшем его густом мраке.