В заповедной глуши

И когда Витька, давясь слезами, поклялся, Егор рассказал ему такое, что у Витьки замерло дыхание. А Егор сказал спокойно: "Теперь я умру. А ты беги, Витя. Беги изо всех сил… — он начал задыхаться, в палату набились люди, что-то делали, но Егор яростно отстранял их и хрипел: — К солнцу… прямо к солнцу беги… бе…ги… Витя… ты… живи… беги, не оста…навливай… вайся…там… люди… мы — мы прокля… кхххааа… кляты… по-мо… лись… помолись за меня… страшно мне… господи… Витя… — и потом, когда Витька допятился до самых дверей палаты, Егор обмяк, его губы шевельнулись беззвучно, но Витька понял, прочёл по губам: — Прости."…

…Через час после этого разговора Витька выбрался из такси за околицей Санкт-Петербурга.

В руках у него была спортивная сумка-рюкзак.

ЖИЗНЬ ВТОРАЯ, общая

ПЫЛЬ, ПЫЛЬ, ПЫЛЬ.

Узнать, что воистину свято

И с кем разойдутся пути…

Ещё далеко до заката.

Немало сумеем пройти!

М. Семёнова.

1.

Насчёт недели — Сергей Степанович не то чтобы переоценил силы сына, но скорей не принял в расчёт сложности передвижения. Валька был напуган — впервые, может быть, за всю жизнь, по-настоящему напуган, опасность, неведомая и от того ещё более страшная, чудилась ему повсеместно. Поэтому на седьмой день Валька, лёжа в кустах, рассматривал заправку, торчавшую посреди дороги недалеко от Смоленска.

Ему хотелось есть, причём очень сильно. Вальку преследовали образы всего того, что он не доел в своей короткой жизни, а на заправке был магазинчик. Но ещё там были менты — торчали прямо рядом. Валька две недели назад возмутился бы, скажи ему кто-нибудь, что он будет бояться этих "зомби в сером", как называл доблестных российских защитников правопорядка его отец, вычитавший это выражение у Черкасова. Но сейчас его буквально подчинила мысль, что под стеклом у их "нивы" — его портрет. И его схватят, как только он выйдет.

Валька совсем замучился, особенно — наблюдая, как один из ментов лопает гамбургер. А когда "нива" наконец отъехала, появились два мотоцикла, на которых приехали четверо парней — примерно одних лет с Валькой. Они обосновались под навесом кафе — судя по всему, так же надолго, как и менты.

Валька плюнул и выбрался из кустов.

Он собирался просто купить поесть — побольше — и опять кануть в лес. Мотоциклисты внимания на него не обратили, обсуждали что-то своё, передавая друг другу пиво. И Вальке внезапно очень захотелось поесть, сидя за столиком. Это было страшное искушение, которому мальчишка не мог не поддаться.