В закоулках Мироздания

В этот момент мы услышали приближающиеся торопливые шаги по галечнику, и, обернувшись, увидели отца Александра, который, подойдя, взволнованно произнес:

– Товарищ капитан, разрешите мне присутствовать при вашей беседе. Дело в том, что я, кажется, догадываюсь, о чем сейчас пойдет речь…

Мы с Димкой изумленно уставились на него. Отец Александр как-то смущенно улыбнулся, затем, обведя нас всех глазами, вздохнул и устало провел по лицу рукой.

– Я, наверное, должен объяснить… – негромко заговорил он, – сегодня, когда мы ужинали у костра, я почувствовал в этом мальчике нечто странное… От него шло ощущение какой-то мощной силы, я ощущал ее просто физически, всеми порами своего тела. Это сила была чиста, и в ней отсутствовало зло, но у нее была другая – не такая, как у христианских святых, природа. Раньше я не замечал в нем этой силы – она, однозначно, появилась в нем после вашего похода к пещере. Я почти уверен – нет, я более чем уверен – что там, в пещере, с ним случилось нечто такое, что в какой-то степени изменило его внутреннюю сущность.

Священник с доброй, ободряющей улыбкой посмотрел на мальчика, и я вновь ощутила мистический трепет, чувствуя, что между ними сейчас происходит какой-то непостижимый контакт. Затем он произнес:

– Так не об этом ли ты собираешься сейчас поведать, сын мой?

– Да, об этом, отец Александр, – кивнул Димка.

Умиротворяющее присутствие священника на всех подействовало благотворно, и капитан, до этого переводивший пытливый взгляд с одного на другого, сказал, зная, что возражений с нашей стороны не будет:

– Что ж, отец Александр, я думаю, что ваше присутствие будет очень кстати.

И Димка, совершенно успокоившись, уже не опасаясь, что ему не поверят, начал рассказывать.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич

Рассказ мальчика, на первый взгляд казавшийся обычной детской фантазией, как минимум заставил меня задуматься. Люди моей профессии не должны отметать с порога никакую информацию, какой бы нелепой и невероятной она бы им ни казалась. А в нашем положении, при полностью потерянной ориентировке, когда отсутствует связь, а спутниковый телефон и навигаторы не имеют контакта со спутниками, когда на нас нападает животное, вымершее двадцать миллионов лет назад, тем не менее незадолго до этого сожравшее вполне современного человека, когда звезды вместо того чтобы дать нам ориентиры, рисуют на небе сплошной и непреклонный фигвам… В этом положении рассказ Колдуна о том, что мы находимся в некоем другом мире, можно было бы принять хотя бы за рабочую гипотезу, которую требовалось подтвердить или отвергнуть только собственными наблюдениями. Что-что, а наблюдать мы умеем – такая у нас работа.

Особое внимание я обратил на то, как менялся голос мальчика в те моменты, когда он переставал говорить от себя, описывая произошедшее, и начинал цитировать послание этой не назвавшей себя женщины. Обычно очень живой и звонкий, он тут же становился глухим и монотонным, как будто ребенка превратили в живой диктофон. С такими штучками я уже встречался, когда человеку внушали под гипнозом определенную информацию, а потом по кодовому слову или знаку он должен был передать ее получателю. Слава Богу, в тот раз это были не дети. Значит, налицо такие факты и предположения:

Первое – имеется некто или нечто, принимающее облик женщины, которое сперва способно каким-то образом «позвать» к себе ребенка, а потом и гипнотическим образом внушить ему некий пакет информации. За это говорит то, что, судя по темпу рассказа мальчика, эта женщина беседовала с ним никак не меньше получаса, а для нас вне этой пещеры прошло примерно три-четыре минуты. Это факт!

Второе – мы находимся в неком ином мире, отличном от нашего, и этот мир некто или нечто считают своей неотъемлемой собственностью. Первая половина утверждения – это факт, основанный на наших собственных наблюдениях. Вторая половина – это предположение, следующее из переданного нам послания.

Третье – Конфигурация этого мира, его физическая и политическая география описаны весьма условно и подтверждения достоверности этого описания, особенно политического, у нас пока нет. Это тоже факт, как и то, что мальчику не назвали ни одного имени как бы хозяев этого мира.

Четвертое – некие тевтоны со своим Херром Тойфелем, с которыми, судя по посланию, нам придется столкнуться в ближайшее время. Для непросвещенных Херр Тойфель – это Сатана собственной персоной. Есть предположение, что это свалившиеся сюда в конце той войны недобитые эсэсовцы со всеми своими прибабахами, включая деятелей Аннэрбэ и мистического общества Туле. Уж больно характерная у них символика. Но тут надо брать языка и спрашивать со всей пролетарской решительностью и только потом делать выводы, тем более что, если верить посланию, мы сейчас как раз находимся на окраине их земель.