В тени регулирования

С началом рыночных реформ в странах с переходной экономикой были устранены все основные институциональные преграды, препятствовавшие развитию малого предпринимательства. В отдельных странах ЦВЕ этому способствовала массовая приватизация, в результате которой многие малые государственные предприятия, особенно в сфере торговли и общественного питания, были выкуплены (в Чехии и Словакии – за приватизационные ваучеры). Программы реституции, которые осуществлялись в Венгрии выдачей денежных компенсаций, а в Болгарии, Чехии, Словакии и Латвии возвращением земли и недвижимости, также послужили стартовым капиталом для открытия собственного дела.

В то же время имелась еще одна, не менее веская причина, способствовавшая расширению масштабов самозанятости. Занятие мелким и мельчайшим бизнесом, особенно мелкорозничной торговлей и «челночными» перевозками, для многих людей, чьи рабочие места были ликвидированы в ходе реструктуризации, стало практически единственной возможностью обеспечить выживание.

В экономической литературе, посвященной развитию малого бизнеса, часто обсуждается вопрос о том, существует ли оптимальный уровень самозанятости. Или, если поставить вопрос по-другому, можно ли считать тот или иной уровень самозанятости надежным индикатором состояния экономики, уровня ее технологического развития, степени формализации/деформализации рынка труда? Несмотря на то, что дискуссии по этому поводу продолжаются, большинство исследователей полагают, что чрезвычайно высокий показатель самозанятости – когда ее доля достигает, а то и превышает треть от всех занятых – является достаточно веским свидетельством архаичности структуры экономики и нехватки рабочих мест в формальном секторе. Занятие мелким и мельчайшим бизнесом в таких странах становится практически единственным способом получения дохода. В то же время если сравнивать страны с близким уровнем экономического развития, то выраженная дифференциация стран по этому показателю свидетельствует о существовании различных институциональных препятствий для занятия мелким предпринимательством.

Для проведения сравнительных исследований между странами с развитой рыночной экономикой обычно используют показатель несельскохозяйственной самозанятости, прежде всего в силу того, что аграрные отрасли экономики не играют важной роли в хозяйстве этих стран[193]. На наш взгляд, для переходных экономик не менее важен показатель общей самозанятости, поскольку во многих из них сельское хозяйство является ведущим сектором экономики. В этих условиях динамика соотношения между общей и несельскохозяйственной самозанятостью выступает в качестве одной из важных характеристик происходящих структурных сдвигов.

На рис. 11.2 представлены показатели общей и несельскохозяйственной самозанятости в 23 странах с переходной экономикой в 2010 г. Данные за весь период 2000-х годов отражены в табл. П11-1 в Приложении.

Примечание: страны ранжированы по уровню общей самозанятости.

Рис. 11.2. Доля общей и несельскохозяйственной самозанятости в странах с переходной экономикой, 2010 г., %

Источники: результаты национальных обследований рынка труда.

Как видно из приводимых данных, в пореформенный период самозанятость в переходных экономиках стала важным источником рабочих мест. Ее распространению в немалой степени способствовало то, что в экономике этих стран активное развитие получили так называемые сектора с низкой добавленной стоимостью (торговля, услуги), которые не требуют высоких первоначальных инвестиций и высококвалифицированной рабочей силы.

В целом по странам с переходной экономикой доля самозанятости в общей численности работающих превышает 27 %. Особенно широко она распространена в бывших советских республиках (страны Балтии мы относим к ЦВЕ), где доля самозанятых составляет 40 % – показатель, который более характерен для развивающихся стран. Отметим, что сказанное не относится к России, которая по уровню самозанятости (7,4 % в 2010 г.) больше похожа на европейские постсоциалистические страны.

В Центральной и Восточной Европе на условиях самозанятости работает лишь пятая часть занятого населения. Хотя, конечно, и в этом регионе существует значительная межстрановая вариация. В экономически менее развитых Сербии, Румынии, Македонии, Боснии и Герцеговине вне сектора наемного труда находятся 28–34 % всех работающих, тогда как на другом конце располагаются страны Балтии и Венгрии с показателем 8–12 %.