В тени двуглавого орла, или Жизнь и смерть Екатерины III

— Бедный вы, бедный! — с чувством сказала Екатерина Павловна. — Сколько же на вашу долю выпало незаслуженных страданий!

Принц Вильгельм с благодарностью взглянул на свою прекрасную кузину и почтительно поцеловал ей руку. Вот такую женщину он с восторгом назвал бы своею избранницей: молодая, блистательная, умная, волевая… Она была ему нужна. Одинокий, неприкаянный, не слишком счастливый, этот принц не мог не ощутить на себе обаяния своей двоюродной сестры, с которой до того ему не приходилось встречаться. О, если бы только он не был связан узами своего постылого формального брака!

— Если бы только я был свободен, — чуть слышно прошептал он.

Екатерина Павловна вдруг почувствовала странное волнение. Она встала и, сославшись на морскую прохладу, быстро удалилась в свою каюту. Словно бежала от кузена, его исповеди и тех чувств, которые невольно пробудил в ней этот красивый и несчастный принц.

Она не призналась бы самой себе в том, что тоже нуждалась в собственной семье, хотя, в отличие от принца-кузена, не была обделена ни любовью близких, ни вниманием к себе окружающих. В их импровизированном дуэте она оказалась более счастливой и более сильной духом. И — похоже, только похоже! — что их представления о счастливой жизни совпадали…

— Если бы не эта Каролина! — вырвалось у Екатерины Павловны.

Мария, читавшая какую-то книгу возле иллюминатора, удивленно подняла глаза:

— Ваше высочество?

— Нет, это я так… Мысли вслух. Как странно: король Вюртембергский — достаточно неприятный тип, а его сын…

— Дети не всегда наследуют самые выдающиеся черты родителей, — осторожно заметила Мария.

— О да! — рассмеялась Екатерина Павловна. — Кузену Вильгельму явно повезло, что он не наследовал некоторые особенности фигуры своего батюшки.

Тут уж рассмеялись они обе: тучность Фридриха Вюртембергского была предметом шуток при всех европейских дворах. Неумеренность в еде и питье в конце концов привела к тому, что он не мог есть иначе, как за столом особой формы, — для его огромного живота сделали специальную выемку.

Про себя же Мария отметила, что кузен произвел несомненно сильное впечатление на Екатерину Павловну. Вильгельм оказался настолько же приятным в обращении человеком, насколько неприятным был в свое время его отец.

Современники единодушно отмечали, что принц Фридрих Вюртембергский отличался грубым нравом, необузданностью натуры, алчностью и неразборчивостью в средствах для достижения своих целей. Впрочем, другим этот вюртембержец и не мог быть в стране, которую он рассматривал как источник обогащения, причем любой ценой. Он олицетворял психологию, которая была свойственна на протяжении веков рыцарям-наемникам, ландскнехтам с мантиями и гербами, которым было все равно где и кому служить, лишь бы не прогадать.

Подобное отношение к жизни, сохранявшееся у большинства мелких немецких князьков и их отпрысков вплоть до просвещенного XVIII века, шло еще от средневековья и укрепилось в их сознании во времена бесконечных войн периода Реформации, распада Германии на множество мелких и мельчайших государств.

— Я хорошо помню маленького принца Вильгельма и его брата, — нарушила воцарившееся молчание Мария. — Ваша августейшая бабушка хотела заняться воспитанием этих детей, чтобы они росли вместе с ее внуками. Дети принца Вюртембержского часто бывали в Зимнем дворце…

— Совершенно этого не помню, — призналась Екатерина.

— Вас тогда еще не было на свете, ваше высочество. Но ваши братья кузенов терпеть не могли.

— Отчего же?

— Трудно сказать. По-моему, им было просто скучно, вашим братьям. Кузены были не слишком хорошо воспитаны, дичились…

— Значит, принц Вильгельм сильно изменился к лучшему, — заметила Екатерина Павловна.

Мария промолчала и вернулась к своей книге. Но внимательный наблюдатель заметил бы, что за последующие полчаса она ни разу не перевернула страницу. И это было действительно так: Мария не читала, она вспоминала те далекие годы, когда при российском дворе появилась чета герцогов Вюртембергских…

У супругов, чья семейная жизнь была чередой постоянных ссор, уже был маленький сын Вильгельм. В России у принца Фридриха родятся еще двое детей: Екатерина и Павел.

Еще до приезда Фридриха Вюртембергского в Россию было известно, что он не ладил с родителями, страдавшими от его грубых выходок и пристрастия к женщинам. И когда задумывался его брак с принцессой Августой, многим было ясно, что этот вынужденный династический союз не обещает ничего хорошего. Так и произошло.

В конце 1785 г. Екатерина II сообщала барону Гримму:

«Принц Фридрих Вюртембергский — неуживчивый гуляка; на днях он бил принцессу Августу, таскал ее за волосы и наконец запер на ключ. Это было слишком даже для грубого немца, но этот немец является выборгским генерал-губернатором и должен вести себя достойно, и не привлекать внимания».