В темном-темном лесу

А что мне в таком случае делать с разгневанным зверем?

Казалось, он уловил мгновение моего сомнения, поэтому вдруг резко развернулся и бросился прочь, вглубь леса.

— Прекрасно. Просто прекрасно, — психанула я, а затем последовала за ним.

Что-то, а оставлять моего оборотня наедине со своими страданиями я не собиралась.

Я сразу догадалась, куда он двигается. Пытаясь догнать, быстро неслась по знакомой тропинке. Перед глазами проносились картинки с того вечера. Как меня словно ягненка вели на заклание. Теперь этот ягненок стремительно несется за зверем, желая поймать его в свои объятия. Все у нас с ним не как у людей. Однако я не хотела оставлять моего волка одного в минуту его страданий. Пусть поток эмоций прекратился обрушиваться на меня, но забыть то, что я чувствовала невозможно.

Я нужна ему.

Как воздух. Это тоже проскальзывало сквозь тот наплыв ярости.

Марта — страшная женщина. Ее преступления простив живого существа бесчеловечны. Сейчас как никогда я горела желанием пробраться в ее дом и добыть доказательства, а затем призвать на помощь Линнет и ее супруга. Она должна понести наказание.

— Остановись! Хватит! — закричала ему в спину, когда мы достаточно отдалились от дома знахарки.

Однако Иремия меня послушался только когда выбежал на ритуальную поляну. Резко застыл на месте, но поворачиваться не спешил.

— Иремия… — позвала его, когда отдышалась.

— Не подходи! — почти рыкнул он — такой низкий предупреждающий звук.

— Что? Почему? — опешила, но не испугалась.

Иремия не ответил, только спина стала более напряженной, а голова склонилась вниз. Мышцы бугрились, предвещая скорое превращение в зверя. Подумала сказать, что у нас не так много одежды для него, чтобы можно было разорваться эту вовремя процесса изменения, но слова замерли на языке, когда неожиданная догадка посетила меня:

— Ты не хочешь, чтобы я видела тебя в форме оборотня?

Повисла тишина, а затем он вдруг поделился:

— Мать говорила. Отец омерзителен как зверь.

— Что за глупость? — сразу возразила я, мысленно удивляясь как его мама могла такое говорить о своей истинной паре. Конечно, без Марты в этой ситуации не обошлось. — Ты был во мне! В ипостаси зверя! И я ощущала себя на вершине блаженства. Да, тогда мое состояние находилось далеко от вменяемости, но я это не меняет того факта, что я приняла тебя. Что уже говорить, если я скорее всего беременна, пусть ты и скрываешь от меня правду, наглая твоя морда, но судя по тому, что мне рассказывали — это неизбежно!

Я подошла к нему. Прижалась к спине. Обхватила руками, хотя это было не просто. Эту гору твердых мышц попробуй еще обнять.

— Разве ты не чувствуешь, что я говорю правду? На меня ведь обрушились твои эмоции, значит это двухсторонняя связь.

— Да.

— Тогда повернись ко мне.

Я отступила от мужчины и он нерешительно выполнил мою просьбу. Тогда я без раздумий бросилась к нему в объятия. Его руки сомкнулись в кольцо вокруг меня.

— Если тебе необходимо превратиться, то мы можем отойти подальше в лес и ты сделаешь это. Я бы посмотрел на сам процесс. Мне правда демонстрировали его один раз, — невольно добавила.

— Кто? — в этом одном слове слушались довольно ревностные нотки.

— Бета стаи Линнет и Грега. Это она отправила меня сюда. Ты помнишь ее? Она приезжала в поселок. Пыталась вернуть тебе человеческий вид.

— Была женщина. Приходила в лес. Говорила.

— Да, это она. Ее выгнала Марта. Видимо не хотела, чтобы ты снова мог превращаться.

Иремия вздохнул.

— Конечно, не скажу, что мне понравилось смотреть как ломаются кости, перестраиваясь, но тогда был не ты. Я только не хочу, чтобы ты делал это здесь — на ритуальной поляне. Ужасное место. Бесчеловечное.

Мой оборотень вдруг успокоился. Злость ушла. Тело расслабилось.

— Давай уничтожим.

— Что? — я отстранилась и посмотрела в лицо Иремии.

— Это место.

Я обвела взглядом ритуальную поляну, не представляя, как ее можно уничтожить, но затем взгляд наткнулся на деревянный брус, к которому меня приперли в ту ночь.

— Я знаю, что мы можем сделать. Давай оставим Марте послание, — указала пальцем на опору. — Ты же сильный? Очень сильный, правда?

Иремия кивнул.

— Можешь вытащить его с земли и перенести к участку знахарки?

У моего мужчины удивленно приподнялись брови. Такого поворота он не ожидал.

— Да, пусть знает, что она больше никого не сможет привести к этому брусу, что зверю это не нужно, что он наконец выходит из-под ее власти!

Он улыбнулся моему запалу, а затем подошел к ритуальному столбу. Обхватив руками, он с ревом вырвал его из земли. Видно, что в человеческой форме это далось ему сложнее.

— Ого!

Меня очень поразила эта демонстрация нечеловеческой силы. И в то же время огорчало, что такая слабая на вид женщина контролировала его жизнь.

Вместе мы направились обратно, пока не остановились перед калиткой.

— Ломай ее! — я была настроена решительно.

Он занес ногу, ударил по калитке, а затем воткнул в землю брус. На лице мужчины светилась улыбка. В доме загорелся свет, признак того, что нам необходимо уходить.

— Иремия пошли! Нельзя, чтобы нас поймали. Еще рано.

— Сейчас. Сначала послание.